Наталья Бессонова - И смех, и слёзы, и любовь… или Детективные приключения партийной активистки

Оказалось, что это два друга-москвича. Володька – майор зенитно-ракетных войск в отпуске, а мужичок – тоже майор, но в запасе, в настоящее время пытающийся найти свое место в гражданской жизни. Отпустив мужичка, майор Володька пообещал присоединиться к нему позже, а сам поехал провожать Надежду с ее тяжелой сумкой до гостиницы.

На Надежду по дороге периодически нападал, казалось бы, беспричинный неудержимый смех. Но Володька, зная, что означает этот смех, смеялся вместе с ней – звонко и заразительно, не обращая внимания на неодобрительные взгляды добропорядочных пассажиров.

Проводив Надежду до гостиницы «Альфа», майор Володька вернул ей сумку, обменялся с нею номерами телефонов и пошел по своим делам, отложенным по ее вине.

Войдя в номер, Надежда бросила драгоценную сумку в угол, уселась в удобное кресло, и какое-то время сидела неподвижно, запрокинув голову и закрыв глаза. Ноги гудели от усталости. Она опять громко засмеялась, вспомнив о своем приключении с усатым майором Володькой и сопровождающим его мужичком. Со стороны это могло показаться странным, но, к счастью, никто ее сейчас не видел.

Потом она с удовольствием приняла душ, наслаждаясь горячими упругими струями, стекающими по телу. Говорят, что холодная вода снимает усталость. А Надежда любила горячую воду – такую, чтобы пар шел! Горячая вода, смывая накопившуюся за день усталость и напряжение, уносила негативную энергетику, тревоги и грустные мысли…

Укутавшись пушистым белоснежным полотенцем, вышла из ванной, блаженствуя, растянулась на кровати.

«Как хорошо, что никого еще нет, – подумала она, – можно немного побыть одной, отдохнуть, ни о чем не думая».

Надежда любила иногда побыть одна, в тишине, наедине со своими мыслями. Одиночество было для нее продуктивным временем: никто не мешал обдумывать какие-то важные вопросы и принимать решения, или просто грустить, размышляя о своем сокровенном и мечтая о будущем. Из маленького радиоприемника на стене слышалась знакомая песня, которая ей нравилась еще с детства. Звучал задушевный голос Анны Герман:

Теперь эти слова воспринимались иначе, выражали совсем другие, нежели в ранней юности, чувства, и были созвучны ее душевному состоянию: Надежда совсем недавно очнулась от несчастливой любви – только-только душа отболела…

Действительно – не хватает, потому что душа без любви не может! Душа живет только тогда, когда любит… во всяком случае – ее, Надеждина, душа…

Именно это Надежда испытывала сейчас – затишье после душевных бурь, свободу, дающую возможность видеть и ценить красоту окружающего мира. Как ей понятны и близки сейчас были эти строки!

– звучал чудный голос Анны Герман, обещая приход новой любви, которую ждала уставшая от страданий, свободная от любви душа Надежды, независимо от ее сознания. Ждала и боялась…

«Что-то я расчувствовалась! Некогда мне об этом думать», – решила Надежда и заняла свои мысли предстоящей работой.

Но одиночество было для Надежды непозволительной роскошью при ее образе жизни. Друзья-партийцы вернулись с прогулки. Ирина открыла дверь своим магнитным ключом-карточкой, зашла в номер.

– Вы здесь, Надежда Владимировна? – спросила Ирина, как будто не ожидая ее застать в номере.

– Здесь. Как прогулялись? Где побывали?

– Ой, где мы только ни побывали! На Красной площади, в Кремле, в Александровском саду, на Старом Арбате! Хотели в бриллиантовый фонд пойти, но уже не успели, – восторженно рассказывала Ирина, оказавшаяся в столице первый раз.

– В какой фонд? – засмеялась Надежда, – в алмазный, наверное?

– Да, наверное, – согласилась Ирина, – там знаменитые сокровища Российской империи хранятся.

– Ну, вот и хорошо. Завтра с утра еще прогуляемся, а в три часа дня – выезжаем в аэропорт.

Надежда оделась, намереваясь пойти на первый этаж, чтобы пообщаться с однопартийцами и поужинать где-нибудь.