Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

Невдалеке расположились, преклонившись, – величественной статности и пышности, пониже пальмы, соответствовать стараясь, феерии убранства, красоте – гигантских родственниц, взметнувшихся, как будто в фейерверках, оттенков всевозможных и разнообразий, обворожительно прекрасных, бесподобных, зелёных вечно, – множество великолепий. Мест царственных, величие подчёркивая, склонив листву голов, ради приличия, с достоинством, немного вниз, надеялись, – в один счастливый миг произойдёт, – сравняются с сестрицами, прекрасными царицами великолепных мест, по красоте и статности, величию, став украшением чудес.

За озером, ущелья, горы и долины, обрывы живописные – скалистые, покрытые лесами и кустами. Красотами неописуемыми, взгляд анунаков постоянно ублажали, раскошной пышной зеленью, цветами. Одновременно, изумляя вечностью, и явной непорочностью с беспечностью, энергией спокойствия и умиротворения, струящейся из них с благововением.

Оазис посреди саванны, с акаций зарослями скудными, другим был миром отделён, как специально. Словно огромный храм земной, манил красой нетронутой природы, неудержимо и покойно, взгляд обратившего случайно.

– На Родине, таких мест не осталось. Был изумлён мгновенно Энки, – впервые видя красоту Земли, спустившись с челнока на землю.

– И были ли места прекрасные вообще на Родине – такие? – подумал Энки. Может, и были…, давно, настолько, что забылись. Нужно в архив задать вопрос. Ответить могут…, но и спросят, – зачем знать нужно? В какой-то степени, опасно. Подвох, «правдоискатели», во всём искать пытаются. Всегда, везде. Нужно подумать хорошо, внимательно, прежде чем обращаться. Земли и Родины пейзажи сравнивать и, любоваться виденным, открыто. Будто злорадствовать пытаюсь, что там красо'ты позабыты.

Диск солнца яркий, к западу клонился, играя в водной глади озера – палитрой соцветий сказочных, прекрасных, многоцветных, от ярко-жёлтых и пурпурных, красных, оранжевых и, розовато-фиолетовых, переливаясь и меняясь. И, у смыкания на горизонте, застывая, на мгновение.

Любуясь красотой Земной, не мог не восхищаться ей. Частично помогало отвлекаться, и от аварии – это занятие. С произошедшим взрывом под землёй, с обвалом и, возможно, с жертвами – контрактников. Найти рабочих не сумели, завалы не давали, спасателям искать по штрека. Завалов оказалось много. Что не удастся к ним пробиться сразу, понятно стало, добравшись к месту катастрофы.

Из клети выйдя, оценили последствия волны взрывной. Козы, завалы, повсеместно, путь преграждали им горой.

– Возможно, что не там их ищут. Но, где же нужно их искать? Оперативность, превратившись в закономерность и поспешность, став бесполезной, даже вредной, и не могла им помогать?

Нужно, на каски маяки установить им было, сейчас бы не искали их.

Нашли бы их, и под завалами. Мысль хороша, но поздняя.

Приходится искать их наугад, как в допотопном веке, пока надежда есть, – живые анунаки.

Пошли вначале по откаточному штреку.

А если там их также нет?

Живого места не осталось. Там выжить было бы нельзя. Живые если, то родились, в особых спецкостюмах, а не в рубашках. Может, их глыбой, привалило или, возможно, крыша села? Тогда их поиск бесполезен. Но он искать их вынужден… Нельзя показывать контрактникам, к их судьбам безразличие.

– Взрыв, недовольные и, ультиматум, проблем сошлось немало вместе.

Как хорошо земной природе. Проблемы сами по себе уходят.

Такого множества зверей, птиц, рыб, на Родине, других планетах, как на Земле, не видел больше он нигде.

– Эта планета быть должна для сущностей заслуженных – со всех планет галактик – местом отдыха и, наслаждения прекрасным. Здесь поместить дом отдыха и, видами из сказки с веранды дома любоваться, подумал Энки, продолжая, мечтать и, этим наслаждаться.

Непревзойдённым символом мест сказочных, являлась птица длинноногая, – как аист, с шеей длинной, с изящным оперением, великолепным, с розовым оттенком.

Он никогда не видел зрелища прекрасней – одновременного огромного количества, прекрасных особей в одной фантасмагории, как в завораживающей и, бесподобной, чарующей взор, сказке взлёта.

Смотреть часами любоваться можно, как добывают пищу из воды, головы вывернув свои, с клювами перевёрнутыми.

Как к вечеру, в наряды одеваются, с прекрасным красным, с фиолетовым оттенком, чтобы ещё раз подчеркнуть всем несравнимость с собой, с их оперением, – на празднике соития и жизни, на фоне красного, багрового заката, в предверии спускающейся ночи.