Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

Влад спорить с ним не стал, готов ли верить он на слово. Он ждал и не хотел начала пропустить игры, чтобы коварный ход не прозевать, не понимая, что игра давно идёт; и он в игре, не в лучшем положении.

– Пожалуйста, поесть, что проще и дешевле, принесите, дал указание официантке КГБист. Платить нам за него придётся. Своих-то денег, видимо, у журналиста, нет.

Или немного есть? – он к Владу обратился.

Тот не ответил ничего, лишь головою покачал, прекрасно понимая, что знают всё почти о нём, кроме похода под землёю.

– Ну ладно, издевайся! Издевайся! – ты, долбаный козел! Сегодня праздник на твоей сторонке, ответил мысленно ему он злостно. Пока что на твоей сторонке.

Я представляю! – ужаснулся Влад. Если бы нашёл сокровища, то эти всё равно бы были здесь, чтобы…, – тук, тук, мы здесь, поделимся?

Быть может, так задумано судьбой, чтобы нашёл без них я клады, позже? Без этих хвостопадов, что бандитов хуже.

«Охотники», нарочито услужливо, переместили «зайца» за свой стол. Тот отказаться не посмел, прекрасно видя, – вляпался по яйца. Он выбраться бы не сумел из этого дерьма, как бы не захотел, тянула тяжесть вниз содеянного – ноша. Он не заметил, как исчезли из кармана, чужие доллары. Но не жалел о них, они чужие.

Официантка вскоре принесла солянку и котлеты, добавив немного хлеба в хлебницу.

Солянку разом съел, котлеты проглотил мгновенно. Казалось, не насытился. Но большего не дали Владу. Считали, хватит этого лжецу, домушнику.

Влад чувствовал, – истома, с живота, по телу потекла неспешно и, как в тоннеле, захотел спать сильно.

– Быстрей бы отпустили, решился помечтать, в надежде, – вновь судьба благоволит, как прежде.

– Да ты салага, спишь! – воскликнул, глядя на него второй «охотник». Ещё немного, и в тарелку клюнешь носом.

А ну давай, вставай, пора на нары, там место обозначено тебе. Прекрасно выспишься. Побеспокоились мы о хорошем сне, там времени, поверь мне, будет много.

И расплатившись за него, под руки взяв, к машине повели, их ждавшей рядом с выходом. Поехали, недалеко, – в Аксай. Свернули в тупиковый переулок, в конце ворота, распахнулись пред ними, подъехали к ним только. На этом месте отключился Влад, заснул и, дальше ничего не помнил.

Проснулся в комнате, похожей на подвал, с решётками на окнах. Дверь, как предположил, не открывалась, была, с обратной стороны закрыта на засов.

– Выходит, в камере я нахожусь, решил, осмотриваясь, в поисках гальюна.

Спал на матрасе голом, без одеяла, но на подушке в наволочке, вшей, чтобы не завёл от грязи, себя подначив, он забеспокоился, – надолго здесь устроился? И, что с ним сделают они. Здесь беззащитный он, как пойманная мышка. Наверно, опыты на мне здесь ставить будут, предположил. Бить станут? Как накажут? Ведь он беспомощный, один, нет папы, мамы, почти без сил.

Увидев треугольный штамп на наволочке, тпрочёл: № … части войсковой.

– Попал на гауптвахту! – догадался и, от волнения, сходив по небольшой нужде, волнуясь, к шпонке возвратился.

Держать меня здесь не имеют права! – хотел он, возмутиться, закричать, стучать ногами, требовать – сейчас же отпустить из заключения на волю. Но, тут же передумал, вспомнив с «охотниками» встречу в ресторане и, воровство в квартире…

За ним, возможно, наблюдали или воды звук в туалете, слышали. Немолодой солдат принёс с котлетой кашу, хлеб, чай, как чашка, в кружке алюминиевой.

– Служивый, час какой, подскажешь? – спросил солдата Влад, благодаря за завтрак принесённый или, возможно, ужин.

Солдат ответил, улыбаясь.

– Восьмой, твой первый ужин. Посуду вымоешь, на стол положишь, глазами в угол показав, собравшись выйти.

– А как давно я здесь?

– Чуть больше суток. Всё время спал. Набедокурил сильно? Замучили? Устал?

– Что-то подобное, словами не расскажешь.

– Здесь строго, поделился опытом солдат, за время службы виденным не раз и, удалился сразу, дверь на засов замкнув, со скрежетом.

– Чтобы я не сбежал… Замкнули на засов, как будто бы преступника, пытался возмутиться вяло, но продолжать не стал, прекрасно помня документы, пачку долларов. Насчёт работы, он не беспокоился, был в отпуске заслуженном. Его бы не хватились, минимум, с полмесяца. В квартире жил один. За это время, выпустят? Или… оставят здесь надолго, ждать потери пульса?

Он, несмотря, что был голодным, заснув, проспал немало. Сейчас наелся досыта и, захотел «на долго».

– Как хорошо, что здесь один, не надо никого стесняться, он думал, выполняя моцион, есть всё, до зубочистки, – лишь бы прогулки были, воздух, необходимый мне, бумага туалетная и шпонка.