Одри Турман - Инфинитум

– Попросил передать маленькой черноглазой девчонке гостинцы, – широко улыбаясь, ответил мужчина и достал с больших карманов своей куртки конфеты.

Как же маленькая Хельга любила эти минуты. Она понимала, что дедушка шутит, но какие – же вкусные были эти конфеты, в красочной шуршащей обёртке, от зайчика из лесу. Её суровый, но такой любимый дедушка работал лесничим. Он много времени проводил в лесу, но всегда возвращался домой с гостинцем для внучки.

Молодая женщина, стоя возле гроба, как будто бы смотрела сквозь него в прошлое. Как же ей хотелось вернуться в беззаботное детство, обнять своего дедушку, слушать его рассказы о зайцах, есть самые вкусные в мире конфеты и мечтать о сказочных мирах. Ей всегда казалось, что её дедушка будет жить долго-долго и уже её детям, а потом и её внукам будет, щуря глаза, с хитрой улыбкой рассказывать лесные сказки.

– Хелли, пора прощаться, – тихо прошептала худенькая девушка, взяв женщину за руку.

Как странно и пусто внутри. Хельга крепко сжала руку сестры. Если бы не младшая сестра Аннабелла – Хельга так и не смогла бы попрощаться со своим любимым дедушкой, не сумела б, не хватило сил.

За окном в морозном воздухе, задумавшись, опускаются снежинки. Деревья протягивают им навстречу руки-ветки, а насобирав, тяжело опускают их к земле. Окна домов украшают морозные узоры. В этом году зима щедро преподнесла свои дары, превратив улицы в настоящий сказочный мир. Все куда – то торопятся, бегут. С утра шёл хлопьями настоящий снег. До этого с неба сыпалась мелкая и жёсткая крупа, от которой было холодно и неуютно, а сегодня – снег. Он, нарядный и радостный, мгновенно прикрыл уродство дворов и создал праздник. Дома вокруг двора стали чопорными и торжественными, им зима нахлобучила шапки, не забыла прикрыть и жестяные мрачные карнизы окон и подъездов. Из-за снега вечер стал светлее и беззащитнее. Фонари над подъездом обиженно и близоруко уставились в пространство, снег залепил им глаза – не подсматривайте. Под светом фонарей снежинки искрятся необычным голубым пламенем. Из соседнего подъезда выскочил доберман и… растерялся, а затем, как безумный, бросился бороздить двор.

Зима – это маленькая смерть. Состояние, которое недалеко от смерти физической и по контрасту, стало быть, даёт самое сильное ощущение жизни. Жизнь и смерть в одном флаконе, жизнь как пограничная ситуация – вот что такое зима для Хельги.

Молодая женщина, стоя у окна, зябко куталась в лёгкую меховую мантию. Она тоскливо смотрела в пустоту вечернего зимнего города. В квартире было тепло, но Хельгу бил озноб. Она пыталась согреться, крепко обнимая себя руками. Ей казалось будто за окном другой мир, мир в котором ей нет места. Зазвонил телефон. Хельга уныло посмотрела на вызов. Прошло сорок дней с похорон, а пустота внутри только нарастала, и колючий ком подступал к горлу.

За окном раздался треск, вспышки огня осветили ночную улицу. Отблеск ночных фонарей заиграл на стенах комнаты. Направленный свет странно отразился от висящей на стене картины, и вдруг Хельге показалось, что она что-то видит, и вдруг это что-то как будто ответило ей.

И это «что-то» заставило глаза Хельги, ослеплённые отражённым светом, перевести взгляд в другой конец комнаты, где она увидела или ей показалось, что увидела, мужскую фигуру в кожаном кресле.

– Дедушка, – она так хотела его увидеть и вот, что это? Призрак или она сошла сума?

Дедушка сидел в большём кожаном кресле и грустно улыбался. Его густые широкие брови были чуть нахмурены. Добрые глаза нежно смотрели на Хельгу. Он был такой же, как и тогда в беззаботном детстве Хельги, большой и сильный хозяин леса, но очень грустный. Какой – то белый яркий свет окружал его. Хелльга радостно протянула руку. В следующее мгновение её зрение, очевидно, отдохнуло в относительной темноте, и она больше никого не видела, а рука Хельги наткнулась на глухую стену. В связи с чем женщина сделала вывод, что её глазные нервы были чем-то временно парализованы. Снова послышался телефонный звонок.

– Алло.

– Хелли, привет. Ты чего не отвечаешь? Спишь что ли?

– Нет, что-то случилось?

– Да я сам ещё толком не понял. Тебя шеф с отпуска вызывает срочно. По офису ходят слухи, Антон вернулся.

– Если это правда, то нужно готовится к худшему. Этот два раза в один ручей не входит.

– Так ты завтра будешь?

– Да. До завтра.

Женщина прошла на кухню, поставила чайник. Мысли путались. Воспоминание о дедушке, работа и Антон. «Что ему нужно, зачем вернулся? Латвийская жизнь прискучила или очередная жена устроила делёжку имущества? На плите засвистел чайник. Хельга заварила травяной душистый чай и, ещё плотнее закутавшись в меховую накидку, присела на белоснежный кухонный стул возле окна. Мысли одолевали друг друга, хотелось спать, глаза потихоньку смыкались. Женщина вздрогнула, поправила волосы, и грустно посмотрев на нетронутую чашку с чаем, отправилась спать.