Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 3 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

Я, что-то должен сделать?

На мне замкнётся круг?

Лишь бы девчатам, не сделал хуже. И так, родные – настрадались, борясь, с приматами сражались, в поход с нами пошли, на равных. Где, верных девушек таких, ещё найти, возможно? Им целовать готов я, ноги…, губы.

– И груди, руки, плечи, – кто-то добавил. Оглянулся и, никого не видел.

Ночь – лунная, светло, всё видно.

– «Поехал»? – он спросил себя.

И, сразу же услышал – да, да, да, поехал, ехал, хал, хал, хал. – залаял, как примат.

– Видно, – устал, мерещится – бредовое, подумал и, улёгся, где места было больше.

У Ники и у Тани, волосы, фигуры одинаковы. Ночь светлая, но, не настолько…, чтобы, вновь можно, ошибиться и, перепутать.

За это, – получить…, не только удовольствие.

Хотя, случилось, что нельзя предвидеть. Ведь, между ними, пробежала кошка… Он её «видел», раньше.

Бежала и, сбежала, куда-то, неизвестно.

Как получилось, что, – согласны вместе были с ним…, и позволяли, вдвоём – себя любить? Сами, себя любили…

Метаморфоз, немало в жизни.

Прижавшись, к ним, он обнял их обоих. И стало, на душе легко, как будто та, из плена вырвалась и, ввысь умчалась, витала в небесах, красой ночного неба, наслаждаясь.

Конечно, Слава проиграл. Менетом коллективным, не закончилось. Переросло всё, в большее, остановиться, он не смог, – больше и меньше, – все получали удовольствие, ведь были, снова вместе.

Девчата, частью, убежали, – между собою заниматься, им был он, как – прелюдия, для разогрева удовольствия. Разнообразие добавило, прекрасных красок в отношениях и негу для истомы, полёт души, в мгновениях, при чистых откровениях сердец, без мыслей задних, неприятных.

Всегда, всё можно, – не испортить, если быть честным и, не наглым.

– Возможно, это хорошо, мелькнула мысль – успокоения.

Отбросив мысли, до утра и расслабления, он принялся, вновь целовать и обнимать, …, кого мог – сразу поиметь, даря, им удовольствия и, воплощая, – свои, вчерашние, интимные желания в реальность бытия мгновений. Почувствовал себя, – на небесах, чистейших наслаждений.

Проснулись, как не странно, рано и, вместе, – будто, кто-то разбудил. Забегали по туалетам, в душ; о продолжении баталий ночных и удовольствиях, не думали.

Наташа с Женей прибежали, обрадованно закричали.

– Там рыба в сетке, в телевизорах, в сачке три краба. Рядом – мурена страшная, на нас, так гневно посмотрела, что мы сюда, удрали, сразу.

– Вас не догнала, рассмеялся Слава.

Пошли за рыбой, крабами, взяли с собою копья, надеясь на удачу. Мурены, след простыл, уплыла в море, с ними, не простившись. Мечта, – полакомиться, в этот раз – муреной, не сбылась.

– Возможно, в гроте затаилась, Артём предположил.

Гоняться я за ней не буду, желания на это, нет

– Тебя никто не заставляет, ответил Слава.

Можешь, ей передать, привет. Ныряем за кефалью?

– Пошли. Давай её, копьём пронзим, там – под водой. Легче распутывать, да и потом, нести.

– Не жалко?

– Ей, станешь, любоваться?

Девчата, хотят кушать! Ты, на плоту, с нами не плавал? Или мне показалось?

Мы, вынужденно, – живодёры. Нам, выжить, нужно, Слава!

– Я просто так сказал, оправдывался Слава и, взяв копьё, нырнул к кефали.

Улов был – за ночь, знатный.

Кефаль – за восемь килограмм, умбрина – три, тунцы – два, восемь. Один – большой, весь телевизор смял и весь запутался. Крабы – больше ладони.

Печь интересная, стояла во дворе – без дров за счёт стекла увеличительного – сверху. Оно варьирует четыре положения, при средней, низкой и, большой температуре – приготовления, в ней, пищи.

Над ней есть козырёк, свет уменьшающий и закрывающий от непогоды. На валиках плита, въезжает, выезжает. Легко плита отмоется, за счёт, её движения, после – на ней, приготовления. Вставляются шесть шампуров; три выше и три ниже.

Готовить можно – всё, что жарится, печётся.

– Здесь солнце есть, практически всегда. И, приготовить можно, если, и пасмурно. Нельзя лишь вечером и ночью, когда – солнце зашло, – рассказывал девчатам Слава.

Вы, рыбой занимайтесь, крабами, чините сеть и телевизоры, а мы с Артёмом установим их, подумаем, что можно, сделать, чтобы – разнообразить пищу.

– Нет лука, чеснока, петрушки, кинзы, перца, заметила Татьяна, – жалко.

Ты, знаешь, есть здесь черемша, трава ещё, какая-то. Пойдёмте, покажу, – ей и другим девчатам, любезно предложила Ника. – Невдалеке, между ручьём, террасой, в тени скалы нависшей, где солнце освещает – лужайку, только утром.