Елена Мельникова - Каменные сердца. Часть 2

От нее мы узнали о Долине за лесом, где стоит Дом, в котором проживают Мама, Папа, туве (не являющиеся при этом их дочерьми) и куча других существ, чьи имена я не осилила запомнить. Рассуждения мозговитых мужчин про правомерность называть остров долиной девица не прокомментировала, сочтя, наверное, шуткой. Нас она приняла за уроженцев другого острова. Видимо, аборигены неплохо пережили конец цивилизации на большой земле. Туве рассказала про «картины в небе», после которых начали желтеть сосны. Про то, как в середине сентября пошел снег, и обитатели Долины, поужинав, легли спать в Доме. Про то, как, проснувшись весной, обнаружили на веранде мертвого Ффыска и набили из него чучело. «Ну не закапывать же его, в самом деле, – заметила туве по этому поводу. – А так получилась отличная вешалка».

Николас тем временем вырыл половинкой робота ямку в песке, где и захоронил многострадальную Фраеву конечность.

В итоге мы двинулись в гору, увлеченно обсуждая услышанное. По предположению Владилена, нас занесло в страну духов. Данике с Ником не могли выбрать между царством мутантов и психологическим экспериментом роботов. Грюну было все равно, хотя он отметил, что, по его сведениям, царство мутантов располагается совсем в другом месте. Ну а Кирна презрительно фыркала при каждом новом домысле.

Вслед нам несся крик туве, просившей прислать сюда кого-нибудь с бутылью сока.

**

Восхождение заняло около десяти минут. Местные обитатели явно любили ненавязчивый комфорт – ведущую на пляж тропинку снабдили, где нужно, удобными ступеньками и веревочными перилами. Вокруг нас разлился чарующий аромат хвои, сосновой смолы и грибов. Все же, войдя в лес, мы почувствовали себя неуютно. Мертвые стволы, толстый ковер из желтой и кирпично-красной хвои на земле, невысокие молодые деревья, растущие пучками от одного корня, корявые, с клочковатой кроной и пролысинами – все наводило на мысли о зоне поражения, мутациях, лучевой болезни. К несчастью, вооруженного дозиметром Натана с нами не было. Но цветущий облик туве обнадеживал. Когда кто-то брякнул слово «радиация», всполошился Аксель и наотрез отказался двигаться дальше. Ну прямо-таки мул, тупой, упрямый и трусоватый, испугавшийся похожей на змею палочки на дороге.

– Эта тварь убивает исподтишка! Мы и не заметим, как умрем! – хныкал Аксель.

– Радиация рычит перед прыжком, – отшутилась я. – Услышишь – беги!

В результате мы вдвоем преодолевали лес трусцой, благо дорожка была удобная, кое-где вымощенная камнем, в других местах – хорошенько утоптанная. Остальные не торопились, пришлось дожидаться их на опушке.

Тропа продолжала подниматься, пока не вывела нас к обрыву. Пляж совсем скрылся из виду, а впереди раскинулась… Долина. К всеобщему облегчению, воронку от ядерного взрыва это место не напоминало. Так или иначе, внизу, под нашими ногами, лежал настоящий земной рай. Свежая зелень тенистых рощиц пересекалась ниточками тропинок и серебристыми лентами ручьев, мчавшихся к аквамариновому серпу озера. Кое-где виднелись островки возделанной земли, но их было относительно немного. Склоны Долины поросли какими-то плодовыми деревьями. Ближе к перевалу их сменяли те же сосны. На противоположной стороне вздыбились скалы, подернутые голубой дымкой и увенчанные ажурной конструкцией. Эдакий фантастический замок, где засел колдун или заточена прекрасная принцесса.

В самом центре Долины, на берегу озера, словно родинка над улыбчивыми губами, расположился Дом. Хотя если б не накрытые поблизости столы, мы вряд ли догадались бы об этом: строение состояло из хаотично слепленных друг с другом металлических полусфер и цилиндров, обильно увитых плющом. Думаю, нечто подобное мог бы изобразить художник-оригинал (или просто псих), рисующий виноградную кисть.

Фигуры, сидящие за столами, наводили на мысль, что нас действительно там накормят. Во всяком случае, безучастно глазеть на открывшееся нам великолепие показалось неразумным.

Тут-то и поджидало настоящее испытание для нашей неокрепшей психики – мы начали встречать местных жителей. Первым нас миновал огромный, не меньше трех метров ростом, чешуйчатый бугай с гребнем красно-рыжих волос вдоль хребта. Махнув четырехпалой лапой, он поздоровался с нами на Всеобщем языке и скрылся под сенью апельсиновой рощи. Мы изумленно переглянулись, а Николас даже нашел силы на ответный жест вежливости. Аксель пристроился поближе к внушительному Грюну.