Мария Герус - Крылья

Разумеется, в первый день учебного года Ланка соорудила на голове нечто вроде пышного пирога из переплетённых прядей. С пирога свисали многочисленные локоны, и на кончике каждого дрожала прекрасная бабочка. Курицы тоже украсились как могли, но до Ланки им было далеко. И вот Крыса приказал Ланке встать, приблизился вплотную, некоторое время молча разглядывал замысловатую причёску, а потом протянул свою немытую клешню и брезгливо, двумя пальцами с обломанными желтоватыми ногтями, принялся обирать украшения. На миг все ошалели до полной немоты. Слышно было только, как с сухим стуком падают на парту бабочки. Потом курицы дружно ахнули. – Что вы делаете?!! – протестующее пискнула Ланка. – Привожу вашу голову в соответствие с Уставом Королевского Лицеума, – равнодушно проскрипел Крыса. – Устав предписывает ученикам носить прямые волосы без украшений на ладонь длиннее линии плеч, ученицам – волосы без украшений, гладко зачёсанные, заплетённые в косу. Ещё вопросы есть? Или вы желаете побеседовать на эту тему с Главным Мастером?

Вопросов ни у кого не было. Протестовать тоже почему-то никто не решился. И это в их буйном классе, в котором, кроме Варки, имеется ещё придурок Илка с компанией прихлебателей и великовозрастные Витус с Андрусом, которые вообще никого не боятся. Ланка стояла вся красная. Курицы под шумок торопливо сдирали с себя остатки былой красоты. Крыса сгрёб в ладонь плоды Варкиных летних трудов, неспешно направился к открытому окну и вытряхнул пёстрый сор. Бабочек унесло ветром, они падали медленно, как живые. Варка проводил их взглядом, покосился на тихо шипевшую от ярости Ланку. В глазах у неё дрожали злые слёзы. Варка стиснул зубы и принялся вынашивать план страшной мести.

Пока месть медленно зрела, Крыса успел навести в классе свои порядки. В полукруглом Зале для упражнений в искусстве Версификации воцарилось сплошное благонравие. Никто больше не болтал, не играл в чёт-нечёт, не чертил потихоньку построений для Мастера Счислений. У всех завелись пухлые тетради, а в тетрадях весьма подробные записи. Смываться с Версификации тоже больше никто не пытался. Да и что им оставалось делать?

Мастер Счислений лупил виноватых по рукам длинной деревянной линейкой, Мастер Травник щедро раздавал подзатыльники. Главный Мастер чуть что, принимался истошно орать. Крыса же никогда никого и пальцем не тронул, всегда был тих и вежлив, в ответ на грубость и неповиновение только брезгливо морщился. Но за любую провинность оставлял после занятий и требовал не больше не меньше как сочинить оду в честь Его Ныне Царствующего Единственно Подлинного Величества Анастаса Заступника, строк эдак тридцать, а то и все пятьдесят.

Даже туповатый Витус с первого раза понял, что отказ выполнить подобное задание при нынешнем наместнике легко можно приравнять к государственной измене. Ученикам-то по малолетству ничего не будет, а вот родителям… Нынешний наместник измену выискивал рьяно и искоренял её люто, по законам военного времени.

Поэтому Варка решил мстить тайно. Так в один прекрасный день в шкатулке оказался спик. Спика Варкин отец держал в лавке для привлечения покупателей. Очень это было хорошо и таинственно. Полумрак, приятно пахнет мятой и душистой геранькой, повсюду пышные пучки трав, а под потолком толстая рогатая змея в плетёной клетке. Спик выглядел страшненько, хотя и был совершенно безвреден. Но зубы у него были отменные, нрав сварливый, и кусался он очень больно.

В шкатулке Мастер Версификации обычно держал листы со своими зубодробительными заданиями. Варка с наслаждением предвкушал, как Крыса захочет в очередной раз обрадовать всех предложением сочинить какой-нибудь акростих в десять строк и непременно с парными рифмами, поле-е-езет в шкатулочку… а шкатулочка-то с сюрпризом!

Но, видно, то был несчастный день для военных действий. Именно в этот день его Истинное Величество потерпел сокрушительное поражение под Истрицей…

Крыса открыл шкатулочку, не глядя, сунул в неё руку… Затем, по плану, он должен был разразиться дикими воплями и запрыгать по всему классу, пытаясь стряхнуть с руки намертво вцепившегося разъярённого спика.

Но когда рука вынырнула из шкатулки, намертво зажат в длинных безжалостных пальцах оказался именно спик. Кусаться он не имел никакой возможности, хотя и очень старался. Крыса держал его умело, за голову, как раз под рогами. Класс ахнул, но тихо, сдержанно. По опыту всем было известно, что за громкие вопли можно немедленно схлопотать наказание. – Прелестно, – сказал Крыса, – просто изумительно.