Эльвира Суздальцева - Перерождение. Сборник рассказов и стихов

Проснулась я одновременно и от холода и от скрежета ключа, поворачивающегося в дверях. Уже совсем рассвело, но светло было как-то по-особенному. Комнату заливал чистый и белый свет.

И я поняла, что идёт снег, последний мартовский снег, который уже к обеду превратится в лужи и ручьи.

Я бросилась к окну. Букета на подоконнике не было. Зато за ночь намело целую снежную горку, а её вершину украшало белое перо, трепещущее на свежем ветру. С неба летели роскошные, пушистые хлопья. Лёгкие и прекрасные, и до невозможности похожие на цветы – мелкие розочки, причудливые орхидеи, нежные лилии, воздушные тюльпаны…

В комнату вошёл муж, стряхивая снежные хлопья с волос. Увидел, что я стою у раскрытого окна в одной пижаме, покачал головой, накинул мне одеяло на плечи и сказал:

– Наверное, это глупости. Но ты же у меня любишь сказки. Так вот, когда я подходил к дому, мне вспомнилась старая сказка, которую давным-давно рассказывала бабушка. О последнем весеннем снеге, который создают ангелы из цветочных лепестков, чтобы люди не переставали верить в чудо. Чем-то похоже, не правда ли? А теперь отойди от окна, простудишься.

– Не простужусь, – с улыбкой ответила я.

И незаметно спрятала в руке пушистое белое перо.

– Заколебали вы меня, вот что…

Я вскрикнула от неожиданности и едва удержала равновесие на табуретке. Что в моей ситуации было верхом абсурда. Но должна же я понять, откуда раздался голос в пустой квартире, запертой на замок!

У распахнутого окна стоял Ангел Смерти и с видом закоренелого меланхолика протирал меч замшевой тряпочкой. Медленно, от рукояти к острию. Шур-р. Шур-р… чёрный плащ, чёрные крылья – фактически, классика жанра.

Я прочистила горло и автоматически поправила петлю на шее.

– Хорошо закрепила? – поинтересовался он.

– Ага…

– Ну-ну. А чего такой способ примитивный выбрала? Прикинь только – язык до груди, глаза вылезут, зелёная вся, в рвоте и… других неприятностях. Хочешь, чтоб тебя такой запомнили? Выбрала б что-нибудь другое, поутончённее, чем вот это.

– Спасти могут! – стала защищаться я. – Откачают ещё, а мне с гарантией надо! Извини уж, что есть!

– А-а, ну да.

Он умолк и снова прошёлся по мечу. Тряпочкой. Я тоже молчала. Не кофе же ему предлагать, в самом деле!

– И на себя посмотри, – продолжил он и окинул меня таким презрительным взглядом, что мне немедленно захотелось дать ему в морду. – Кто ж вешаться собирается в розовых тапочках и пижаме, а? Хоть бы платье симпатичное надела, бельё там кружевное, причёска-помада. Маникюр бы сделала. Кстати, когда ты его делала в последний раз?

Я возмущённо спрятала руки с обгрызенными ногтями за спиной.

– Три месяца назад… Да тебе какое дело вообще?!

– А надо раз в две недели! – он положил меч на подоконник и посмотрел на меня в упор. – Выкладывай. Что случилось-то?

Я хотела его послать подальше, но… кому ещё расскажешь?! Быть может, это мой последний шанс излить душу. Я хотела разразиться слезливой речью, но в голову пришло только несколько слов:

– Я люблю одного человека. Безнадёжно.

Ангел понимающе покивал и спросил:

– А он об этом знает?

Я опешила:

– Он?.. Ну… нет… то есть… просто я… в смысле, он… там сложно всё…

– Сложно – это интегралы на уроках математики брать. А для того, чтобы пойти и поговорить с человеком, у тебя все данные есть – голос и ноги. Заметь, этим тоже, увы, не каждый наделён.

– Как – поговорить?! Нет-нет-нет!!! Лучше смерть!

– Да я это уже понял. На вашей Земле трусов и лентяев на квадратный метр больше, чем тараканов.

– Что-о?

– Что слышала. Конечно, повеситься – раз плюнуть! Прыг и готово. А поговорить, признаться, в глаза посмотреть – тут смелость нужна, уверенность.

– Ты хочешь сказать, я трусливая и неуверенная?

– Я-то ничего не хочу, ты сама уже всё сказала.

Мы помолчали. Я теребила верёвку, он разглядывал свои руки в чёрных перчатках. Потом поинтересовался:

– А у тебя мечта есть? Страсть, увлечения? Музыку пишешь, сарафаны шьёшь, игуан разводишь?

– Да… у меня было много мечт… Мечтаний.

– Сбываются?

– Ну… через раз. Да какая разница, говорю же, я люблю…

– Да что ты заладила: «люблю, люблю»! Я вот жареные хвосты саламандр люблю, а их знаешь, как достать сложно? Только контрабандой. Короче, слушай.

Он простучал начищенными сапогами по паркету, оставив следы грязи. Вот, зараза, я ведь только сегодня утром полы вымыла! Отодвинул от стола стул, сел, переложил в сторону стопку книг и сделал приглашающий жест: