Наталья Бобло - Двойная сплошная жизни

– Честно? О том, что если ситуацию не буду контролировать я, а у меня ещё ответственность какая-никакая за Галюню, то её начнут контролировать эти бандиты. А это плохо. Думаю, вы не будете с этим спорить. К тому же все преимущества на моей стороне: расположение в доме они не знают, гормоны от воздержания зашкаливают, да и уровень интеллекта оставляет желать лучшего.

– А если бы вы ошиблись, и у вас ничего не получилось?

– Ну, ведь получилось. Что уж об этом сейчас говорить. Победителей, как говориться, не судят.

– Что да, то да… А скажите, где вы так хорошо стрелять научились?

– Ну, в тир школьный ходила. Даже как-то четвёртое место по городу заняла. А вообще, что тут сложного?

– В армии не служили, случаем?

– Шутите? Кто ж меня взял бы? Папа у меня не мент… ой, простите… не милиционер. Мама тоже. Хотя я хотела. Да… когда это было…

– Ладно. Хорошо. Всё, спасибо. Если что, мы вас ещё, возможно, вызовем к нам. А сейчас отдыхайте.

– Какое отдыхайте?! Галюня, давай, одевайся быстренько! – Мы ещё можем успеть на твою репетицию!

Галюня, распрощавшись уже давно с врачами скорой и со скучающим видом сидевшая на стуле, качая ногами, быстренько вскочила с криком: «А я готова!», и побежала к двери.

Уже провожая всю толпу и демонстративно закрывая на три замка входную дверь, Люся, посчитав разговор каким-то не до конца завершённым, прихватив за локоть следователя, сказала:

– А вы знаете, если честно, меня вдруг такая злость взяла, что какая-то сволочь вот просто так может вломиться в мой дом и командовать, что мне делать, что у меня, наверное, все инстинкты самосохранения самоустранились да так, что страха не было ну вот совсем, одна злость… Это, наверное, плохо, и Галюне действительно могло что-то угрожать, но у меня была какая-то тупая уверенность в том, что я всё делаю правильно, на сто процентов контролируя ситуацию. Ну вот. Я вам всё честно сказала…

– Спасибо, Люся! – Первый раз обратился к ней следователь по имени и пожал руку. – До свиданья!

– До свиданья!

И они сели каждый в свою машину и поехали каждый в своём направлении…

Следователю прокуратуры не давало покоя уже второй день воспоминание о происшествии в коттеджном посёлке М. Всё вроде хорошо. Дело, можно сказать, открыто и закрыто по факту, «не отходя от кассы». Причём сразу два преступления… Подозреваемые переведены в ранг преступников при наличии стопроцентных по доказуемости улик, не говоря уже о пальчиках, с которыми всё тоже очень красиво. Свидетели – есть, пострадавшие – есть. Всё красиво, как никогда.

Но осадок, как говориться, всё же остался. Вроде все лавры и ему, но радости нет, ведь, по сути, преступников поймал и разоблачил не он, а какая-то… Люся?!?!? Вот просто так взяла и задержала двух убийц и потенциальных, хотя в уголовной терминологии и нет таких понятий, насильников…

Григорий всё вспоминал, накладывая сказанное ею на её образ: высокая, далеко не худенькая, с чёрными длинными прямыми волосами и серыми, как две любопытные мыши, глазами, и поражался: симпатичная?.. – да. Умная?.. – скорее да, чем нет… Ну откуда же такая несвойственная простому обывателю отчаянная, хотя нет… – хладнокровная, рассчитанная смелость? Что это – гены, патология, загнанная на самое дно неизрасходованная энергия не реализовавшей себя в жизни домохозяйки?

Надо сказать, следователь Богатко довольно ответственно относился к своим обязанностям, изучая так нужную в его нелёгком труде психологию, психопатологию и другие науки предположительно и теоретически связанные с психикой и знаниями о ней.

И тут Григорий вспомнил недавний разговор со своим старинным приятелем по Академии:

– Гриш, ты, если что у тебя будет такого интересного, ну там люди, например, ведущие себя как-то неадекватно или неординарно, ну, в общем, не соответствующе общепринятым стандартам и нормам, ты вспомни меня, – позвони.

– А зачем тебе? Что, своих психов мало? – Григорий никак не мог понять суть вопроса, к тому же и на грудь он принял немало, – был день рождения одного всеми уважаемого генерала в отставке, преподающего до сих пор, как и во время обучения Гриши, в академии. А в конце трудовой ну очень насыщенной событиями недели, Григорий позволил себе расслабиться, изменив своему обычному правилу, догоняться при надобности уже дома.

– Ты позвони, а я уже разберусь, что и с какими мне психами делать, окей?

Было слегка грубо, но из его уст грубым не звучало, поэтому напрягшийся было Гриша, снова расслабился и улыбнулся собеседнику: