Дмитрий Яковлев - Путешественник по мирам. Стронвиль

– Ну, вот мы и прибыли, – сказала она.

И каково же было удивление Филиппа, ведь голос звучал не в его голове, на этот раз она говорила сама.

– Я понимаю, ты удивлён всему происходящему, но на объяснения нет времени… – не собираясь прерываться, хотела сказать, но…

– Кто ты? Как тебя зовут? – не слушая её, спросил Филипп.

Девушка резко посмотрела вверх и влево, будто что-то увидела или услышала. На её лице стало заметно беспокойство.

– Послушай меня, – сказала скороговоркой девушка. В это время Филипп смотрел именно в то место, куда смотрела девушка.

– Ты в Стронвиле, ты должен нам помочь, меня зовут Мила, передай это тем, кто тебя встретит, – сказала с облегчением девушка.

– Что…? – в глубоком непонимании, так ничего и не рассмотрев, потому что там была просто каменная стена, смог ответить Филипп.

– Это всё, что я тебе сейчас могу сказать, – девушка развернулась спиной к Филиппу и сделала шаг в сторону стены, будто собралась уйти. Здесь всё было по-другому. Волосы девушки зашевелились игристым переливом, рассекая воздух. Квадратики на юбке так же не остались на месте. Они, как и волосы, с потрясающей синхронностью вернулись в прежнее положение.

– Где я? Я тебя ещё уви-и… – прервался на этом Филипп, протянув руку к ней навстречу, ту руку, за которую его сюда привели. Но было уже поздно, девушка растворилась, точно так же, как полупрозрачный туман рассеивается летним солнцем поутру.

Стоя в остолбенении и в совершенном непонимании происходящего, Филипп увидел, как открывается дверь в это подвальное помещение.

Старая скрипучая дверь, полностью железная, открывалась неспешно, видимо не часто её открывали в последнее время. В помещение быстро зашли три человека, странно одетые, как будто из прошлого. Двое в одинаковой одежде, круглолицые, видимо интеллектуальная деятельность была не их конёк, третий же, стоящий перед ними, отличался и одеждой, и взглядом, и лицом. Он был немного повыше своих, скорее всего подчинённых, и смотрел, словно сквозь человека, в самую его суть. От такого взгляда мурашки по коже могут сделать несколько оборотов вокруг испуганного тела.

– Это незаконное проникновение! – сказал чётко и выразительно тот, что был повыше, не убирая пронзительного взгляда с Филиппа. – После нейтрализации и разбирательства вы будете депортированы! – проговорил он все так же чётко. Видно фраза была заучена и говорилась не одну сотню раз. – Хотя я бы разобрался с таким, как ты здесь… – очень тихо, но так, чтобы было слышно и подчинённым и Филиппу, проронил со злой ухмылкой «Высокий». – Надеть на него стопхэнды, – приказал он подчинённым. – Живее тащите его в участок!

Улицы спящего Стронвиля по своему необычайно красивы. Конечно, на первый взгляд может показаться, что они полностью опустевшие, но это не так, разве можно судить об этом всего лишь из-за отсутствия праздно шатающихся или идущих невесть куда ночных человекообразных фигур. Улицы как будто и не скучают по людям, а живут своей «уличной жизнью». Фонари по-прежнему освещают всё вокруг светло-синим светом, заливая робкими лучами Ратушную площадь. Свет от них пронизывает чуть заметный полупрозрачный туман, застилающий улицы. Сейчас туман – единственный, кто неспешно бродит по улицам в это время, слегка колыхаясь, то ли от дуновения ветерка, то ли от скуки. Замыкает всё это великолепие блики на дорогах. Дороги вымощены из небольших и гладко отёсанных камней.

Сегодня же картина слегка изменилась. На ратушных часах полночь, и прислушавшись, можно услышать цокающие по каменной дороге шаги полицейских. Четыре фигуры, расталкивающие туманную дымку, неспешно шагали в полицейский участок, находившийся сразу за ратушей. Окружённый молчаливыми фигурами, босоного шагал мальчик. Руки его были закованы в стопхэнды – два светящихся браслета, сцепленные железной пластиной. По центру пластины имелось отверстие для ключа. По содержанию выгравированных рисунков этому предмету позавидовало бы любое ювелирное украшение, но на это сейчас не обращал внимание Филипп. Как только он специально или случайно хотел расцепить руки, браслеты сразу же начинали жечь кожу. И чем сильнее прикладывал мальчик усилия освободиться от оков, тем сильнее становилась боль. «Вот уж идеальные наручники», – подумал Филипп. Он шагал босиком и в пижаме, но не было холодно телу и ногам, это конечно радовало мальчика, но больше удивляло. «Как, шагая по мокрой каменной дороге, то ли от дождя, то ли от этого непонятного тумана, ноги не ощущают холод?», – спрашивал сам у себя Филипп, но ответа на это не было.