Сергей Брацио - Протозанщики. Исцеление Меди

– Что это? – испуганно прошептал Рустам.

– Те, кто нам мешает. Нас не видно. Вот и перекрыли все подряд.

– И что будем делать? Куда теперь идти? Время-то идет…

– Я думаю – надо вперед! Другого пути нет. Значит, вперед.

–Туд… туда?

– Есть варианты?

Сделав глубокий вдох, Анти-поэт зашагал по ступеням. Чернота все ближе – теперь она обернулась осязаемой, дымчатой завесой, клубящейся перед ним. Едва различимый, но до омерзения прилипчивый запах забивался в нос, и казалось, что все – и одежда, и волосы, и даже кожа – мгновенно пропитались этой вонью. В полной тишине слышалось частое дыхание Рустама.

Застыв на мгновение, Антип ступил во мрак. Тьма молниеносно затмила взор, и тяжелою глыбой навалился страх. Холод пронзил, вызывая крупную дрожь. Мысли, трепыхающиеся в голове, выстроились в одном направлении: впереди катастрофа, впереди смерть – неминуемая, вызванная собственной глупостью, гибель. Но спасение есть! Избежать чудовищного конца легко: надо лишь отступить. Сделать шаг назад и выбраться из омерзительного мрака. Там жизнь, там дом. Антип бросился обратно, сшибая с ног Рустама, и два тела вывалились из черного облака на лестницу.

– Нам… нам не пройти! – зарыдал перепуганный Рустам.

– Что это было? – Антип поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам.

– Мне показалось, что я… умираю!

– Такая же фигня. Но нас же не видят, не чувствуют, не знают, где мы. Значит, это просто ширма, маскировка, желание испугать. Нас пытаются остановить!

– Ты что… больной?! – в ужасе вскрикнул Рустам, – Ты опять туда собрался?

– А какой выход? Бросить все? Сбежать? Ты это предлагаешь?

– Я… ну… это… – залепетал Рустам.

– В общем, как говорится, кто смел, тот и поел. Я иду! Ты со мной?

– Я… боюсь!

– Я тоже.

– И… нам опять туда? – дрожащая рука указала на сгусток тьмы на лестнице.

– Вперед! – одними губами произнес Антип и снова вошел в страшное марево.

Чернота больно впилась в глаза – зрение пропало. Казалось впереди множество километров пути, насыщенного чем-то ужасным, невыносимым, смертельным. Снова возникло желание вернуться, но настырный Антип шел и шел вверх. Стало безумно холодно. Словно тонны льда образовались под кожей, сковывая каждую мышцу, и миллионы игл пронзили тело, вкручиваясь до костей. Будто бы тысячи крючьев рвали и тянули, желая растащить на множество кусков.

Вдруг, в этом могильном холоде, в этом состоянии почти смерти, Антип ощутил каплю тепла. Чуток жизни. Это Рустам в страхе вцепился в руку товарища. Это друг. Это помощь. Это жизнь! Анти-поэт быстрее зашагал вперед, волоком таща испуганного приятеля. Еще шаг, еще мгновение, и… мгла расступилась, разбежалась по сторонам.

В глаза ударил мягкий свет ночного депо. В лицо пахнуло прохладным, горьковатым, но таким живым, воздухом. Грохот вагонов, звон рельс… Чернота осталась позади, клубясь зловонным дымом. Вышли! Выбрались. Спаслись…

– Что… что это было? – тяжело дыша, спросил Рустам.

– Понты́! – радостно провозгласил Антип, – Дешевые адские понты́!

Часть

III

. Укрытие в тени Вселенной

Железнодорожные пути, в изобилии разбросанные у вокзала, постепенно слились – маневровые стрелки превратили клубок рельс в две привычные колеи. Одинокий электровоз спешит по своим делам. В кабине, кроме машиниста, Антип, устроившийся на старом пивном ящике, и Рустам, дремлющий на откидном сидении.

Договорились быстро. Пара слов, пара купюр, и машинист спрятал деньги в карман, кивнул в сторону кабины, и вот, приятели трясутся в чреве локомотива. Несутся в сторону Рассудова.

– Везучий татарин, в любой обстановке готов спать! – хмыкнул Анти-поэт.

– Русский в кассах выспался! – сквозь дрему проговорил Рустам, не открывая глаз.

– Слишком часто останавливаемся, – беспокойно произнес Антип и обратился к машинисту, – Долго еще?

Машинист передернул плечами.

– Очень многословно…

***

Волна прилип к телевизору. Время неутомимо двигалось вперед, но до цели пути еще далеко. На экране молчаливые фигуры Рустама, Антипа и машиниста покачивались под стук колес.

Тишина в доме Алексея прерывалась лишь скрипом дорогих половиц – это Ждан и Белый, нервничая, вышагивали по гостиной. Испуганный Макс вжался в мякоть дивана, подтянув ноги к подбородку. Степан лениво переставлял здоровые литые шахматы, изображая спокойствие.

– Ну, что там, есть что новое? – в очередной раз спрашивал Михаил.