Сергей Брацио - Протозанщики. Исцеление Меди

– Как ты их получил в самом архиве? – У Михаила расширились глаза от удивления.

– Помогли, – не стал объяснять богатырь, – Но это точные данные. Это главное связующее слово между монетой и современностью.

– Все может быть, – тихо произнес Волна, – Пока мы знаем, что это Херсон, и дело в городе, а не в полуострове. Но где в Херсоне? Город-то большой.

– Мы не знаем точно… Родовые связи в Меди разорваны и узнать не у кого, а расспрашивать всех подряд нельзя – стража заподозрит неладное. Наше предположение – это храмы. Что может быть более знаковым для Крестителя? Вероятно, храм времен Владимира, – подытожил Ждан.

– В Херсоне?..

– Какие еще родовые связи? – влез в разговор Макс.

– Такие! – громыхнул здоровяк, – Вам в школе разве не рассказывают, почему вдруг понадобились гиды, если раньше прекрасно справлялись почившие предки?

– Это были ошибки, – объявил гид, – Их исправили много веков назад.

– Сам ты ошибка, – отмахнулся богатырь.

– Ой, подождите. Голова кругом идет, – запричитал Волна. – Дайте подумать.

Воцарилась пауза. Алексей закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, пытаясь разобраться в нагромождении данных. Итак, он оказался в Медном Мире. «Вот тут бы проснуться и посмеяться над глупым сном!» – подумал Волна, – «Но, похоже, не выйдет. Ладно, хороший, вроде, мирок. Почти всегда ощущается счастье. Почти.».

У него появился огромный дом на берегу озера. Великолепный сад. Живи и радуйся. Соблюдай несложные правила и жди дальнейшего распределения. Тут и начинаются сложности. Правила-то есть, но их исполнение выглядит, мягко говоря, коряво.

Первое, никого уже давно не перемещают. Почему?

Второе, Мир должен быть насыщен любовью. В принципе, так оно и есть, но вот форма, которую обретает здесь это чувство, несколько попахивает насилием. Если бы не принятая в Меди терминология, Алексей не стал бы называть ЭТО любовью. Постеснялся бы.

Третье, казненные самоубийцы оказываются в рядах стражи. Стража – это представители Серебра, то есть дезертиры оказываются на более высоком положении, чем миллиарды обитателей Меди. И где здесь Справедливость?

Далее, самое сложное. Одно дело знать о происходящих нарушениях, а другое выступать против них. Кем бы ни была стража, кому бы ни подчинялись палачи – они власть, они устанавливают правила. И, кроме прочего, их много. А кто он такой? Недавно явившийся из Олова, ни особым умом, ни силой Алексей не отличался, и чем он может помочь этой кучке малознакомых людей?

Есть еще его «переписка» с Оловом, но кто отвечал Волне на запотевшем стекле пока не известно. Сможет ли этот человек подать руку помощи – тем более. Ждан и остальные очень надеются на Алексея, но сможет ли он помочь? И, главное, желает ли? Дурацкая ситуация…

– Что ты хочешь, в конечном счете? – прикоснулся Алексей к Ждану, – Найти Златник, связаться с «Олимпом» и пожаловаться?

– Я хочу Справедливости! Она есть одна из целей существования. Медь должна быть справедливой.

– Но ведь стража сразу узнает, что мы замышляем?

– Скорее всего, да. Но нас не только пять человек. Под руководством Михаила четыре сотни казаков. Этих сил хватит, для восстания…

– Восстание? Бунт? – взвизгнул Макс, – Вы о чем говорите? С ума посходили?

– Да уж… – смахнул пот со лба Волна, – В любом случае, четыреста человек против армии стражи – это ничего!

– Они не смогут нас уничтожить сразу, – спокойно продолжил Ждан, – Произойдет очень сильный выброс энергии, что не останется незамеченным на «Олимпе». Они испугаются: одно дело казнить по одному человеку, а другое сразу несколько сотен. Понятно?

– Типа того… Только… зачем мне в этом участвовать?

– Потому что без тебя во всем этом нет смысла! Никто не может связаться с Оловом, только ты.

– А мне-то это зачем? Мне, вроде, и тут неплохо. Радость там, любовь какая-никакая… Дом.

– А твои друзья? – вскочил на ноги Белый, – А близкие? Родные? Ты хочешь, чтобы они со временем попали сюда? В этот искусственный, насквозь лживый Мир? Где у самоубийц больше прав, чем у праведников? Где самые достойные застревают на века? Или ты хочешь своей матери участи жить с первым встречным, потому что это тут называется «любовь»?

– Эй, эй, не увлекайся! – передернулся от омерзения Волна, – Ужас, что несешь… В таком ракурсе я не смотрел на проблему. Если так, то… пожалуй…

– Бунт? – вопросительно вскинул брови Ждан, растопыривая огромную кисть.

– Бунт! – уверенно подхватил Михаил, опуская свою ладонь в пятерню богатыря.