Кирилл Берендеев: Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

То же можно сказать о «Свободе или смерти» и «Абстрактном мышлении»: оба рассказа происходят в герметичных помещениях, с двумя-тремя персонажами, которые и разворачивают все действо произведения. А вот различий, да, их много больше. Больше того, заключительные нуарные детективы сборника неожиданно отходят от строгого реализма и устремляются к фантастическим, на сегодняшний день, допущениям. Которые, только на первый взгляд, могут отнести данные тексты именно к фантастике. В их основе все одно лежит нуар, только окрашенный иначе. Да и потом, возможно, недалекое будущее окажется именно таким – чего, признаться, автору, размышлявшему о нем с точки зрение триллера, не больно-то и хотелось. Отчасти оно начинает сбываться, к счастью, не так быстро, как в произведениях, скажем, повести «Не уходи». Впрочем, не буду раскрывать всех перипетий сюжета. Предлагаю сделать это вам, читатель, и надеюсь, что собранные здесь опусы покажутся вам и любопытными и познавательными.С искренним уважением, Кирилл Берендеев.

Я не обратил бы на него внимания. Обычный старик, высокий, седовласый, бодро идущий через перекресток. И все же что-то насторожило. Остановившись на разграничительной линии, я закурил, поджидая зеленый, а он подобрался вдруг, передернувшись, словно затвор, я еще успел подумать, куда его, старого хрыча, понесло. Сделал четыре торопливых шага по «зебре» и вырвал руку из кармана, обнажая пистолет.

Сколько раз я видел оружие в руках, которым оно не предназначено, столько же спешил избавить их от этой тяжести. А тут вдруг замер, словно испугался.

Старик прицелился, выжидая, – и выстрелил. Метя в лобовое стекло красного автобуса, сворачивавшего с шоссе на проспект.

Сделал еще шаг, но пистолет вдруг оказался слишком тяжел. Наклонил к земле. Рука выронила оружие. Вот странно, звука выстрела я будто не услышал, зато падение уподобилось грохоту рухнувшей балки. Разом привело в сознание; выплюнув сигарету, я бросился к старику. А он уже падал на асфальт.

Замерли все и всё окрест. До слуха еще доносился визг тормозов автобуса, когда я оказался подле старика, лежащего на земле. А он уже вытягивал левую руку из кармана, с ТТ, и все пытался направить дрожащий ствол в сторону автобуса. И снова рука подвела.

Носком ботинка отбросил второй пистолет подальше, и склонился над стариком, прощупывая пульс на шее. Пальцы трижды почуяли тихое биение жилки, перед тем, как она утихла.

И только потом, после тишины, на несколько бесконечных секунд назад окутавшей старика, жизнь окрест продолжила свой бег. Прохожие, бессмысленно взиравшие на случившееся, очнулись: кто-то достал мобильник, кто-то поспешил полюбопытствовать. Остальные заторопились по делам, пытаясь убедить себя, будто ничего не случилось, огибали стороной мертвое тело, разбросанное оружие, торопясь перебежать на зеленый. А следом, когда зеленый зажегся для машин, и те, без сигнала, старательно объезжали нас, резко прибавляя скорость после встречи.

Чему я удивился в тот момент? – ведь так всегда и происходило. Разве тому, как быстро прибыл наряд ППС, дежуривший наискось у перекрестка, не прошло и пары минут, как двое ражих парней оказались подле меня, требуя показать руки и предъявить документы. Я медленно вытянул корочку, не взяв ее, младший сержант сообщил вихрастому товарищу: «это свой», не словами даже – неким знаком.

– Позвоните в ОВД, – я кивнул в сторону шоссе, где, в полукилометре располагалось неприметное здание розыска. – Спросите капитана Диденко. Это по его части. И вызовите «скорую» и… пистолет не трогайте руками. А вы сходите за водителем автобуса, узнайте, все в порядке, не ранен ли кто. И может, кто еще, кроме меня, видел момент стрельбы, – вряд ли, конечно, все давно разбежались. Уж очень не хочется связываться с нами.

А все равно приходится. Ругают почем зря, искренне ненавидят, требуют разогнать немедля и навсегда, а стоит чему случиться – бегут с заявлением. Боятся, но бегут, порой на свою голову, и даже зная обо всем творящемся в полиции, не единожды читанном, слышанном, почувствованном, все равно приходят.

Наконец, они зашевелились: один направился к намертво вставшему у обочине красному автобусу, второй вынул рацию, и стал отпихивать зевак. Сухонький мужичок лет эдак сорока попытался что-то возразить, но отлетел дальше других, без церемоний. Ропот стихал. Собравшиеся желали дождаться новых подробностей, погода не располагала, осень на дворе, да и ветер поддувал нешуточный. Уже трое снимали на мобильные.

Читать дальше