Эд. Велле Странд - Всемирный следопыт, 1928 № 01

При отъезде капитан И. Замяткин говорит мне: «Возьмите оружие, можете встретить медведей». Я смеюсь: «Вот уже двадцать лет, как я езжу, и никогда звери не нападали на меня. Это бывает только в романах».

На берегу мы разделяемся. Моя помощница, геолог М. Кленова, уходит на запад, я на восток. Задерживаюсь сначала с остальными у самого мыса, чтобы сфотографировать утесы и море. Старший помощник капитана Корельский и боцман поднимаются на утес и находят там, на куче камней, упавший крест, поставленный Седовым в 1913 г., когда он пешком доходил от своей зимовки до северной оконечности Новой Земли.

Корельский поднимает крест и начинает укреплять его. Мы с матросом (и будущим штурманом) Беркулем идем туда же. Но не успеваем дойти шагов пятидесяти до креста, как из-за склона утеса, справа, выбегает большой белый медведь и бросается к кресту.

Он бежит очень грациозно и легко, вперевалку, шерсть чуть желтеет на фоне серого неба, как слоновая кость. Блестит черный нос и глаза. Совсем не страшно, — как в зоологическом саду.

Но медведь имеет, повидимому, чересчур живой интерес к нам. Беркуль кричит: «Медведь, медведь!»— и люди от креста бегут, а затем и мы с ними, последним — запыхавшийся толстый боцман, а сзади наш пойнтер Рекс, который сначала по молодости лет (он никогда не видел крупной дичи) пробует лаять на медведя, но, увидав, что мы бежим, бросается вслед за нами.

На бегу я вспоминаю, что у меня с собой аппарат, и жаль пропустить такой замечательный случай. Останавливаюсь, навожу аппарат— в поле его Рекс и медведь, довольно близко, шагах в пятидесяти. К сожалению, на фокус навожу несколько поспешно, и снимок выходит туманный.

На краю утеса находим свои ломы и топор — единственное наше оружие. Хватаем их и скатываемся вниз. Медведь делает то же очень ловко и быстро: садится на зад и соскальзывает вниз.

Внизу встречаем профессора Буткевича, который задержался здесь за сбором бактерий на снегу, и вместе с ним бежим дальше к берегу. Но Беркуль бросается в сторону и забирается на камень над водой. Медведь пока остается здесь и о чем-то оживленно беседует с Рексом…

Между тем, на «Персее» заметили наш призовой бег и отправили на помощь моторку. Но ее только что собрались чинить, и едва она успевает отойти несколько десятков метров, как сходит с оси маховик, и лодка останавливается… Сидящие в ней Месяцев и механик Мусиков, оба страстные охотники, принуждены остаться далекими зрителями всего происходящего, утешаясь несколькими пулями, посланными в медведя почти за версту.

Немедленно с корабля с изумительной быстротой спускают вельбот. На «Персее» боятся за нас больше, чем мы сами, и спешат к берегу. Капитан пока что также стреляет с мостика в медведя. Тот уже оставил Беркуля и решает бежать за нами. К счастью, Корельский догадался бросить ему полушубок, и медведь, встретив такую интересную «дичь», обнюхивает ее, хватает и, отойдя немного в сторону, начинает ее рвать и трепать, присев для удобства на задние лапы. Вид у него очень деловитый и комичный.

Мы бежим дальше на запад, с нами еще Кленова — мы только что встретили ее: она увидела за утесом другого медведя и возвратилась к нам, чтобы неожиданно принять участие в нашей, если можно так назвать, «медвежьей охоте», где мы служили приманкой.

Вельбот подходит к берегу, и медведь, видя эту новую «дичь» (сколько счастливая судьба послала ему сегодня на голодное брюхо!), бросается в воду и плывет навстречу вельботу. Бой происходит невдалеке от берега. Медведь после первых двух пуль свертывается в воде, но потом опять оправляется и лезет к вельботу. Еще два выстрела — и он поворачивает к берегу, окрашивая воду кровью. Еще два — и он прикончен. Гордые охотники — штурман Котцов и гидролог Васнецов — притягивают его к лодке, чтобы отбуксировать к судну.

С берега хорошо видны все стадии боя, и я успеваю снять ряд фотографий. Но действующие лица трагедии в 200 метров от меня, и поэтому выходят очень мелкими.

Когда первое возбуждение проходит, все рассказывают, кто что делал, думал, видел и не видел, и мы расходимся на работу, на этот раз с ружьями. И когда видишь на снегу многочисленные широченные следы медвежьих лап, как-то приятнее чувствовать за спиной маузер. Второй медведь куда-то скрылся, и никому не удалось его видеть. Шныряют только юркие песцы, еще негодные на мех, «не дошедшие».