Александр Косарев - Заметки кладоискателя. Выпуск №13

Когда же в его экспозиции и запасники влились многие тысячи уникальных предметов конфискованных в частных домах белорусской знати, такие как историческая церковная утварь и личные коллекции купцов и дворян, то Могилёвский музей стал, образно выражаясь, белорусским филиалом ГОХРАНА. Таким богатым хранилищем данный музей и оставался вплоть до 13 июля 1941 года. В тот день, выполняя приказ об эвакуации, все музейные ценности загрузили в 4 грузовика и под усиленной охраной направили на восток по следующему возможному маршруту: Могилёв – Чаусы – Мстиславль – Починок. Конечным пунктом на тот момент являлся город Смоленск. Поездка была крайне опасна, и именно поэтому машины намеренно двигались второстепенными и даже просёлочными дорогами, поскольку магистраль Минск-Москва подвергалась постоянным налётам немецкой авиации.

Известно, что до Смоленска могилёвская колонна добралась успешно, но к тому времени передовые части Вермахта уже угрожали и этому городу. Началась вторая фаза эвакуации. И на этот раз небольшой автоколонне пришлось продвигаться вовсе не по относительно свободному шоссе, а среди тысяч беженцев, по крайне узким и разбитым окольными дорогам. Но теперь такой способ маскировки помогал мало. Немецкая разведка не могла не знать о том, что значительная часть населения и вывозимых материальных ценностей отходит из полуокружённого города по старой смоленской дороге через населённые пункты: Кардымово – Дорогобуж – Вязьма… Естественно, что все более или менее свободные истребительные подразделения Люфтваффе были нацелены на самое узкое и неудобное для отступавших место – Соловьёву переправу через Днепр. Почти всё светлое время суток немецкие самолёты кружили над селом Соловьёво, стараясь максимально осложнить переправу на другой берег реки, осуществлявшийся по единственному в тех местах наплавному мосту (действующему до сих пор).

Я, кстати ранее не зря упомянул дату 13 июля 1941 года. Эта дата – последняя, когда о судьбе сокровищницы Могилёвского музея было известно что-то определённое. После этой скорбной даты следы ценнейшей коллекции, общая стоимость которой на данный момент составляет не менее 300.000.000 $, теряются безвозвратно. И ведь нельзя сказать, что её не искали впоследствии. Искали, ещё как искали-то! Всевозможными спецслужбами розыскные мероприятия проводились по всему миру. Поиски проводились в СССР, затем в России, а затем в Германии и даже США. В последние годы розысками занимаются сотрудники Интерпола и КГБ Белоруссии. Нельзя сказать, что их усилия не дают результатов. Поймано несколько предприимчивых деятелей, пытавшихся впарить зазевавшимся иностранцам всплывший неизвестно откуда взявшийся, но совершенно новенький «Крест Ефросиньи». Подделка конечно, но деньги за него подпольные умельцы стремились получить самые что ни на есть настоящие. Но это что касается самого креста. А как же всё остальное? Четыре грузовика бронзы, серебра и золота, как-никак пропало. Они-то где? Неужели за 60 лет после взятия Берлина у антикварных перекупщиков не всплыл ни одна музейный экспонат из Могилёва? Нет, не всплыла! Нигде! Никогда! Ни единой вещички!

То есть Вы теперь понимаете, что все вывезенные из Могилёва сокровища были упрятаны в третьем квартале 1941 года столь тщательно и при столь трагических обстоятельствах, что отыскать их теперь не представляется ни малейшей возможности. Но давайте всё же порассуждаем на эту тему. Возможно, в процессе мозгового штурма нам удастся хотя бы приблизительно очертить район, в котором были захоронены столь редкие музейные ценности.

Итак, война, частые бомбёжки, тревоги по поводу высадки немецких диверсантов…, короче – кромешный ад. По дороге на восток от Смоленска отходят войска 16 и 20 армий, под командованием М. Ф. Лукина и Ф. А. Ермакова. Поскольку активные боевые действия идут всего 23 дня, то эти армии хоть и потрёпаны в предыдущих сражениях, но всё же сохраняют и дисциплину, и вооружение, и управление. Комиссары на своих местах, политруки блюдут за личным составом, не допуская паники и морального разложения. И вот среди неторопливо вышагивающих пехотных колонн едет несколько грузовых машин. Разумеется, никто не знает, что в них перевозятся ценности, и поэтому на них особо никто не обращает внимания. То есть в гуще советских войск ценности на данном этапе были в относительной безопасности, и незаметно исчезнуть не могли ни при каких обстоятельствах. Единственно, что было плохо, так это скорость продвижения. Машины, образно выражаясь, ползли как черепахи, и обогнать устало бредущую пехоту они не могли. Почему? Да потому, что на большинстве отрезков старой смоленской дороги полотно шоссе столь узко, и идёт оно по столь обширным и протяжённым лесным массивам, что как-либо сильно по ней разогнаться по ней из-за великого скопления народа, танков, пушек, лошадей и стад крупного рогатого скота было просто невозможно.