– Ну что, Князь, заруливай к шалашу и будь как дома, но не забывай, что в гостях. – открывая виски и наполняя чудом сохранившуюся хрустальную стопку, выдал поговорку гостеприимный хозяин.
А Пётр развалившись на стуле, принесенном шустрым Чудодеем, произнес грузинский тост:
«Король однажды посетил тюрьму, где отбывают свой срок двадцать арестантов.
– За что сидите? – спросил владыка.
Девятнадцать из двадцати поклялись, что сидят безвинно, по судебной ошибке. И только двадцатый признался, что сидит за кражу.
– Немедленно выпустить его на свободу, – приказал владыка, – он может оказать дурное воздействие на всех остальных честных людей, находящихся здесь!
– Так выпьем же за честность, которая позволяет нам оставаться свободными!»
– Князь, да в тебе погиб поэт! – воскликнул, вставая с табурета, удивленный Сергей.
– Да… Невольник чести… – ухмыльнулся ему в ответ залётный словоблуд.
– Поэты, как волки должны быть сыты, но не закормлены, тогда они пишут любовную лирику, как только почувствуют голод – гражданскую…
Все кое-как поднялись из-за стола и, стоя, с восторгом опорожнили налитые стопари, занюхивая рукавами и закусывая, чем Бог послал.
– Ты давай закусывай, Князь, вон сало ешь. Не стесняйся, а то мозги думать перестанут, – улыбаясь во весь набитый припасами рот, еле слышно промямлил Золотой.
– Мой мозг питается кислородом, а не холестерином убиенной свиньи, – тоже улыбаясь, ответил на прикол соседа по столу Петр.
– Кто же ты на самом деле, Князь? – щерясь сквозь рыжую бархатную щетину и причмокивая, спросил рядом сидевший, еще несколько часов назад совершенно незнакомый рыжий собеседник.
– Так, все, что касается библиографий, позже. А сейчас стоит продолжить, насыпай по второй, пока не перегорело, – тоже ухмыляясь, ответил явно неспроста объявившийся гость.
Выпили еще по одной, закурили и стали с нетерпением ждать рассказа залетного.
– Ну, что могу вам поведать? То, что я сегодня приехал в ваш город, это уже никому не секрет. А если начинать сначала, то это может растянуться не на одну ночь. Попробую начать свой рассказ с древней истории образования Руси:
– Как я уже рассказывал вкратце Сергею детализацию моего появления на белом свете, то эту часть мы пропустим. Мой род очень древний, если, конечно, верить тому, с чего началась моя биография на этой земле, то моя родословная происходит от Рюрика, князя Новгородского, это IX век, ещё до начала крещения Руси. А верить все же приходится, так как крест на моей груди XVII века. Шуйские – угасший русский княжеский род, это ветвь князей Суздальских, которая происходит от самого Александра Невского. Во второй половине XIV века Суздальское княжество было ослаблено борьбой с татарами. После присоединения к московскому княжеству Василий Дмитриевич Кирдяпа, правопреемник последнего суздальского князя, примирился с участью и получил во владение город Шуя, ставший центром удельного княжества. Его потомки стали называться Шуйскими. На протяжении всего правления на Руси московской линии Рюриковичей, они являлись следующей ветвью в очереди на престол, и в случае прекращения московской династии, имели право на царский трон. Такой случай произошел, когда умер Фёдор I Иоаннович, и после некоторой паузы (Борис Годунов), царём стал Василий IV Шуйский, который и был последним монархом из числа Рюриковичей. На Руси род угас, практически весь был истреблен из-за предательств и лжедоносов, но к нему выводит существующий и в настоящее время польский след Шуйских, не использовавших княжеский титул. Ну, вот более или менее коротко о древней истории моей перемешанной крови.
Князь рассказывал это так, словно читал лекцию студентам исторического факультета. А он мог бы стать историком, так как всю свою сознательную жизнь и все свободное время посвятил поиском своих корней и перелопатил множество исторических книг. Он налил в стопку виски, залпом выпил и, как бы переводя дыхание, продолжил тему своей биографии:
– Настоящей же моей семьей был детский дом, расположенный в Шуйском районе Ивановской области. Совпадение это или нет, но вся моя жизнь, так или иначе, соприкасалась с княжеским родом Шуйских. Поистине домом мне стал все тот же детдом, родителями няньки-мамки, батей – физрук Степаныч, братьями и сестрами такие же, как и я, не знающие ни родства, ни кто они такие на самом деле. Каждый придумывал и представлял, что ему хотелось. Батя был отставной боевой офицер ГРУ, старший лейтенант, уволенный в запас с несовместимым со службой ранением. Попросту списанный в утиль не знающей пощады, перемалывающей судьбы машиной этого ведомства. Он был в свое время тоже воспитанником этого детдома и вернулся туда на работу, как он говорил, вернуть долги. Наверное, вернул, погиб на пожаре, когда меня там уже не было. Это ему спасибо, что я с вами сижу и вообще что-то из себя представляю. Если бы не он, то быть мне каким-нибудь ботаником или, наоборот, отмороженной сукой. Он воспитал во мне мужские качества, такие, как воля, справедливость, мужество, если хотите, и честь. В пятнадцать лет я уже был мастером спорта по боксу и благодаря его навыкам не зверел на ринге, даже когда был вдребезги избит. А дальше – военное училище, морская пехота, Северный флот, командировки на Кавказ, ранения, ордена и списание со службы под чистую. Да, я повторил судьбу Петра Степановича Шмитко. Да, да, вы не ослышались, имя Петр вело меня через всю мою жизнь, не отпуская ни на шаг, может, даже и поэтому тоже я оказался в Санкт-Петербурге, хотя еще с раннего детства мечтал побывать в царской столице Романовых, фактически свергнувших династию Рюриковичей и практически уничтоживших мой род. Но волею судьбы и божьим провидением я оказался здесь именно сегодня.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу