Иван Седов - Оригами. Ничто не бывает случайно!

Как вы могли уже заметить, приятельствую я со Скоттом и Чарли. А Ларри наше начальство. Даже когда мы поздравляли его пятничным вечером с юбилейным полтинником, он угрюмо отчеканил: «Перезвоните в нечетную среду с 10-ти до 2-ух». Надеюсь, рано или поздно, ему не ответит так местный хирург. Иногда Скотт с Марго приглашают меня на выходные барбекю, на озеро близ Ширло. Там живописные места, ничуть не тронутые со времен лордов. И от этого кажется, что даже кусты барбариса там отдают честь до земли, сверкая лампасами. Несколько историй о прожитой неделе, тройка выкуренных и вновь долгий путь по эстакаде в родной Оуквуд…

Так вот, все приближался восточный экспресс. Он настолько уверенно и настойчиво чеканил железные рельсы, что представлялся кредитным агентом. Который отвезет вас и, главное, Ваш дом в мир финансовых достижений, всего лишь за подпись в низу манерного бланка. Второе желание было закрыть глаза. Просто закрыть глаза. Сесть на холодную брусчатку Оуквуда и просто закрыть глаза. Слишком много, что я мог видеть отсюда, напоминало мне о ней.

– Видишь, Блэр, поворот на Соул Стрит? Да, тот, что у самой пекарни, сгори она ко всем чертям! … – кроме субботних круассанов, конечно же.

– Если бы любовь измерялась круассанами из этой пекарни… как ты думаешь, Блэр, сколько булок бы ушло, чтобы ее вернуть?

Он назойливо молчал. Он делал правильно. Не нужно было называть число, пусть даже неправильное. Если бы все решалось булками из той пекарни, люди Оуквуда быстро потеряли смысл всей жизни. А ее владелец быстро перебрался бы в Ричвуд. Вместе с ним его дочь. Она была безумно красива. Цвет волос напоминал будто лепестки небесных цветов, и от этого ее яркие голубые глаза еще более вводили ее собеседника в прострацию. Будто наркотик. Человек сразу вял, как она отводила свой взгляд. И уже по-другому смотрел вечером за ужином на свою жену.

– Вот, Блэр, еще причина, по которой я не женюсь. И знаешь, какая?

Конечно же он знал, ведь я как минимум уже двадцать таких утверждений поведал этому фонарю.

– Ни черта ты не знаешь! Потому что сначала она скажет, состриги свой пробор, побрейся по-человечески, и, наконец, наведи порядок в своем шкафу, ведь оттуда на голову уже падают книги!

Многое в нашем мире происходит неспроста. Будто кто-то, более мудрый чем мы, хранящий книги в своей голове, а не на запыленной полке, которая того гляди и свалится вниз под гнетом бумажных толщ, решает за нас. Хуже или лучше, мне кажется, он и сам не знает. Вот то же самое и мой шкаф. Да, книги иногда неприятно бьют по затылку, но падая, они открываются на случайной странице. И вверху всегда выгравировано название главы. Знаете, как цыганская лотерея. Какая глава тебе на голову сегодня утром из шкафа упадет, под таким девизом и пройдет твой день. За это я и люблю этот чертов шкаф. Можно в случае чего мысленно обвинять его в случившемся. Это как безнаказанное переложение ответственности. От этого спокойнее. Вот, к примеру, когда мы садимся на дальние сидения автобуса, мы спокойно считаем несущиеся по встречной огни, каждый из которых может в мгновение ока превратить вашу жизнь в летальное дорожное происшествие. Но то ли дело, если бы мы сами рулили. А так это делает за нас старик в малиновой кепке, что досталась ему на бейсбольном матче двадцатилетней давности, с табличкой «Водитель». Это он решает, какими поворотами привезти нас. И мы спокойны. В коей степени доверяя ему.

И тут мне на секунду показалось, что свет Блэра склонился ко мне и застыл с интересом:

– А что потом?

– Семейные квитанции. Либо ничего, – добавил я, набрав легкие дыму.

Вот и пролетел экспресс. Забирая свой железный хвост на горизонте, он будто заверил, что все в порядке, он понимает, но как-нибудь все равно свозит меня на манящие долины Нью-Браски.

Какое дело сентябрьским утром человеку, по мнению Ларри отданному ему в рабство, до первых оранжевых проблесков на дубах из городского парка? На этот вопрос непристойно отвечал всегда сам же Ларри, раздражавшийся при малейшем опоздании своих рабов. Мне кажется, даже если бы в восемнадцатом веке рабы имели и кулеры, и даже личный «Форд», делавший по шоссе на Ричвуд полторы сотни скорости, топились бы в грязных водах городской реки. Чисто от факта, что Ларри был их боссом. А вот, кстати, несколько плах в гостиной нашего офиса он с удовольствием бы поставил.

Сегодня в нашей типографской мастерской должен был с минуты на минуту появиться человек в шляпе и длинном плаще, которому со своей привычной услужливостью должен был Ларри сунуть белый конверт. Ни Чарли, ни Скотт тоже не понимали, что же в этом выдающегося. Мы единолично пришли к выводу, что заставлять нас надевать рубашки с длинным рукавом и выглаженными воротниками было лишним.