Иван Паластров - Когда-то в той жизни

– Росомаха, вот зараза, учуяла всё-таки, – выругался он в сердцах и пошёл осторожнее, всматриваясь в кусты. «От этой обжоры всё можно ждать, может и напасть, защищая добычу», – думал он, осторожно продвигаясь вперед. Толян увидел росомаху на лабазе, терзающую замерзшие куски мяса. Охотника она почуяла давно, но не обратила на него никакого внимания, продолжая откусывать огромные куски. Увидев Толяна – зарычала, оскалив свои страшные клыки, она не хотела делиться добычей. Толян снял ружье, зарядил патрон с картечью, и, подойдя ближе, чтобы наверняка не промазать, нажал на курок… выстрела не было. Росомаха, услышав щелчок ружья, прыгнула сверху на Толяна и схватила ствол ружья клыками. Охотник не растерялся, снова быстро взвел курок и нажал на спуск. Грохнул выстрел – зверь отлетел назад к лиственницам и упал замертво с оскаленной пастью. Толян вытер с вспотевшего лба пот и сказал:

– Вот зараза, сколько мяса мне изгадила.

Росомахи метят свою добычу мочой, которая так воняет, что невозможно дышать. «Ладно, раскидаю, пусть у зверья будет праздник, если не побоятся запаха росомахи». С ней никто не хотел связываться, из-за её свирепости и ужасных клыков. Толян освежевал тушу зверя, шкура пригодится, залез на лабаз и скинул остатки мяса на утоптанный росомахой снег, затем, надев лыжи, отправился домой. Вышел из леса в большую долину, по которой протекал ручей, зимой он был под снегом. Только по мелким кустам карликовой березки можно было понять о ручье, который там тёк.

Снег был чисто-белым, не тронутым. Из-за макушки сопки показалось солнце. Оно выглянуло всего на несколько минут и обратно ушло за сопку до следующего дня, но этого хватило, чтобы осветить всю долину розовым светом. Толян остановился и с изумлением смотрел на эту красоту: розовым было всё – снег и сопки, даже куропатки, бегающие в кустах березняка, были не белыми, а розовыми. Он мог настрелять куропаток, эта глупая птица не улетала после выстрела, а просто взлетала и садилась опять, но Толян не стал этого делать, так заворожил его это чудо природы. «Пусть живут, сегодня они красивые». Солнце ушло за сопку. Толян двинулся дальше в сторону поселка. Он не жалел испорченного росомахой мяса, зато он добыл её шкуру и видел чудо – розовых куропаток.

Леший Серёга выкинул из салона вертолёта рюкзак, затем спрыгнул сам. Он прилетел на попутном рейсе из района на бывший прииск, где он когда-то со звеном рабочих проводил изыскания. Они били шурфы, то есть копали узкие колодцы до коренных пород, промывали вынутые пески и таким образом узнавали о содержании золота. Я не буду описывать, как это делается, это другая история. Серёга прилетал сюда уже не первый раз, он знал всё, что и где разведано, и мыл на одном ручье уже третий сезон. Пески были с хорошим содержанием золота – в прошлые два сезона он хорошо намыл и неплохо заработал, сдав намытое золото государству. Он был старателем одиночкой. Три года тому назад он ушёл из старательской артели, потому что им не заплатили, и решил стараться один. Где-то на материке у него была семья, которую он содержал, хотя с женой не жил. Она с детьми улетела на материк, как только закрыли прииск. Серёга же остался, решил попытать старательского счастья, да так и не собрался улететь на материк к семье. Жил он зимой в районном посёлке с одной женщиной, работавшей в администрации района.

Спрыгнув с вертолёта, он поднял рюкзак и, повесив охотничий карабин на плечо, двинулся к своему ручью, до которого было километра три. В этом году он прилетел позднее – болел гриппом. Поднявшись на сопку, он увидел весь распадок, по которому тёк ручей, где было его жильё – брошенный геологами тепляк, с маленькой печкой внутри. Из трубы, торчавшей на крыше тепляка, шёл слабый дымок. – Да у меня гость, кто бы это мог быть, и что он там делает? – подумал вслух Серёга, – даже очень интересно. Серёга стал осторожно спускаться по склону сопки, прячась за густыми кустами стланика. Спустившись вниз, он снял рюкзак и положил его под куст, и зарядил карабин. «Кто его знает, кто там и какие у него намеренья. Бережёного бог бережёт», – подумал он, осторожно открыв дверь, вошёл в тепляк. Внутри никого не было, на столе стоял чайник и кружка, которые он оставлял в тепляке, чтобы не таскать каждый раз. Потрогав тёплый чайник, Серёга вышел из тепляка и пошел к ручью, держа карабин на изготовку. У ручья у него была небольшая проходнушка и кое-какое оборудование старателя. К нему спиной, согнувшись над проходнушкой, стоял мужик и сгонял скребком галечник. Серега неслышно подошел сзади и ткнул стволом карабина мужику в зад: – Бог в помощь! Много намыл на чужом ручье и на чужой проходнушке? – сурово спросил он незваного гостя. Старатели ревностно относились к своим застолбленным местам и сурово наказывали самозванцев. Если возникал конфликт между хозяином и пришельцем, посягнувшим на чужое, то могли застрелить самозванца, и скинуть в старый шурф, затопленный талой водой, что иногда бывало. Кто там будет искать в тундре! Мужик от неожиданности присел и обернулся, он никак не ожидал встретиться с хозяином участка. У него тоже было ружьё, но оно висело на суку лиственницы, мужик тоскливо посмотрел на своё ружьё.