Эдуард Наумов - Последний бой Звездного Ангела

У орущего надсмотрщика перехватило дух, он заткнулся, переводя дыхание. Ненависть, сиявшая в бешеных глазах, не давала ему сделать разумных выводов. Вместо того, что бы исчезнуть, спасая никчемную шкуру, он отпустил запястье и потянулся целой рукой за клинком, висевшим на правом боку. «Да, в этих краях подзабыли об учтивости», подумал Аскольд и, не желая больше затягивать представление, сильно ударил его мечом плашмя по голове. Глупый надсмотрщик закатил глаза, мешком рухнул на землю. Кровь из его руки толчками брызгала на дорогу, где перемешиваясь с пылью, превращалась в обычную грязь.

– Вы..вы..вы убили его? – пробормотал смертельно перепуганный лесоруб. То, что он явился невольной причиной смерти надсмотрщика, вгоняло его в неописуемый ужас. Казалось, еще мгновение и он упадет рядом со своим мучителем.

Старк молча спрыгнул с коня и не спеша подошел, к казалось бы, бездыханному телу. Он одной рукой нащупал пульс на шее, другой рукой поднял веко и заглянул в мутный карий глаз.

– Живой твой хозяин, не бойся, – говоря это, Старк развернулся спиной к стражнику и повернулся к лесорубу.

Обмякшее тело негодяя преобразилось в мгновение. Он резким броском кинулся со спины на Старка и с размаху всадил в бок клинок, который уже успел каким-то образом вынуть из ножен. Старк ойкнул и упал на бок. Аскольд отреагировал мгновенно. Клинок, который он метнул в стражника вошел прямо в центр лица. Разрубленный пополам нос, из которого теперь торчал клинок, выглядел багровым, неожиданно распустившимся цветком. Хлынувшая кровь из раны сделала его похожим на старика с огромной кровавой бородой. Он замер на мгновение, из разжавшихся пальцев выпал кинжал, который с глухим стуком упал на землю. Жизнь покинула никчемное тело, он рухнул на землю уже во второй раз сегодня. В последний раз. Вокруг головы расплылась огромная темная лужа.

Аскольд уже разворачивал тело друга. К счастью, он дышал, хотя с трудом и смотрел через полуоткрытые веки. Сердце защемило у Аскольда, товарищ был слишком дорог и его потеря была бы невосполнимой. Раны на теле он не нашел, крови не было видно, он немного успокоился.

– Ты жив? – спросил он, хотя и сам видел, что тот еще жив.

– Да, наверное, – хмыкнул Старк и попытался улыбнуться, спазм боли заставил его скривиться.

– Хорошие кольчуги делают наши мастера, видимо и на этот раз она спасла жизнь, – он отвел заботливые руки Аскольда и сел на землю. Закатил кольчугу и, смешно выворачивая голову, как лебедь, который прячет голову под крыло, осмотрел на место удара. Огромный синяк расплылся под мышкой левой руки, но проникающей раны не было.

– Буду жить, – уверено пробасил Старк и, схватившись правой рукой за локоть Аскольда, поднял себя на ноги. По пути до коня он прихрамывал, держась за раненный бок, но как только ухватился за луку седла, его как подменили. Спина выпрямилась, с лица сползла гримаса боли, Старк слился с конем и как мифический кентавр стал с ним единым целым. Гордо выпрямившись в седле, он зорко оглядел округу.

– Остынь, вояка, – усмехнулся Аскольд, его позабавила яркая перемена в поведении друга. Он хорошо знал его и понимал, что тепло коня – боевого друга и холод стали – верного клинка придавали неимоверных сил, он по себе чувствовал это. Как только он соприкасался с атрибутами войны – вся лень и усталость слетала, как старая шкура с ядовитого змея. Он налился мощью, о которой мог только мечтать за миг до этого. Он понимал, что Старк еще слаб, но всё же был рад переменам, происходившим в нем.

– Вы убили его? – опять повторил вопрос, спасенный лесоруб. Белое лицо было опечалено.

Наши друзья за суетой с надсмотрщиком уже и позабыли, что рядом находился невольный свидетель кровавой развязки. Лицо Аскольда нахмурилось.

– Да, теперь точно и наверняка можно сказать, что негодяй покинул нас навсегда. Надеюсь, ты не против? – спокойный голос Старка завораживал лесоруба, то с какой легкостью и небрежностью он говорил о только что совершенном убийстве, поражало его даже больше, чем само убийство. Глупому работяге было не понять, что лихие годы, кружившие незнакомцев, закалили характеры воинов настолько, что глупая смерть какого-то упертого стражника была для них настолько ничтожна, что о ней навряд ли бы даже вспомнили за кружкой вечернего пива. Ничего не подозревающий лесоруб продолжал пялиться на лежащее в пыли тело его недавнего хозяина. Этот завороженный взгляд оборвал Аскольд: