Эдуард Наумов - Последний бой Звездного Ангела

– Ты кто будешь? – спросил Аскольд, но нищий, услышав рык грозного воина, лишь испуганно затрясся и еще ниже припал к земле. Тело заходило ходуном, он сжался в комок как младенец в утробе матери, и жалобно заскулил.

– Брось ты его. Блаженный он, разве не видишь. Поехали, не ровен час подхватим заразы какой… – брезгливая гримаса на лице Старка была гораздо красноречивее слов и он, не дожидаясь ответа, пришпорил коня и припустил прочь.

Аскольд хлестнул плеткой и поскакал вслед за товарищем. Ранее цветущие нивы по обе стороны дороги были запущенны; заросшие бурьяном, они, как морские волны, колыхались под порывами ветра. Кое-где на полях встречались работники, рядом с которыми непременно стояли надсмотрщики, их огромный хлысты красноречиво показывали кто здесь хозяин. Один из рабов, приметив путников, мелкой рысью двигавшихся по дороге, разогнул спину и улыбнулся, приветливо махнув им рукой. Безжалостный удар бича сбил его с ног. От страшной боли, пронзившей спину, раб выгнулся дугой; подскочивший надзиратель ударом ноги в живот согнул его пополам. Он продолжал бить ногами, грязно выкрикивая ругательства и тыкая пальцем в сторону путников. Аскольд потянул за узду, намереваясь съехать с дороги, подлость и жестокость надсмотрщика всколыхнула душу.

– Не надо, не спеши, Аскольд.

– Ну, ты же сам видел? – возмущенно обернулся товарищ, – ты видел, что там творится?

– Видел, но ты же понимаешь, что мир не совершенен и осчастливить всех никогда не получится. Думаю, нужно просто внимательно присмотреться к новым реалиям в этих краях. Присмотреться и сделать выводы. Может человек, который сейчас полирует ребрами сапоги надсмотрщика заслужил такое отношение? Может он – убийца, или ночной грабитель, или насильник и растлитель детей? Ты думал об этом?

– Нет, – буркнул под нос Аскольд, расстроенный от картины, нарисованной Старком, – но мне все равно кажется, что он хороший человек. Нутром чую.

– Возможно, ты и прав… возможно, что и нет.

– Ладно, проехали, – он развернул коня и, бросив грозный взгляд на смуглого надсмотрщика, вернулся к Старку.

Дальнейшая часть пути усилила гнетущее впечатление. Ранее цветущие деревни, расположенные вдоль главной дороги, пребывали в запустении, на их обочинах сидели бывшие фермеры со своими семьями; изможденные нищетой и страданиями, они клянчили подаяние. Вдоль дороги рыскали небольшие группы вооруженных всадников в странных одеяниях. Из-под длинных темных платьев с капюшонами просматривалась зеркальная сталь кольчуг и доспехов. Длинные мечи в ножнах на скаку били всадников по ногам. Звериные яростные взгляды, бросаемые в их сторону, не предвещали ничего хорошего. Так себя ведут лишь захватчики в плененной стране. Нищих и бродяг становилось больше. Попадались и такие, которые, при иных обстоятельствах, дерзнули бы напасть и на них. Хищные взгляды падальщиков с большой дороги были красноречивы. Только грозный вид и неустрашимость, написанная на лицах наших путников, заставляла дорожных грабителей приберечь силы для более легкой добычи. Похоже, горожане города и его пригородов были в беде. Не иначе, как неудачная война ввергла ранее цветущую область в хаос и нищету.

Картины запустений не располагали к поднятию настроения, и наши путники становились все мрачнее, каждый погружался в свою версию причин, ввергнувших в хаос обитель мудрости.

Подъезд к городу был свободен. Уже не было привычной очереди-каравана из тянувшихся обозов на крупнейшие рынки города. Редкий обоз, отчаянного купца, трусливо жался к обочине. Испуганные взгляды торговцев, говорил о том, что грабёж в этих местах стал обычным делом. Навстречу, из распахнувшихся ворот, выехал отряд из двух дюжин вооруженных всадников, которые, как свора охотничьих собак, посланных хозяином на затравку загнанного зверя, устремились исполнять поручение. Неумолимость карателей, читалась в их глазах.

Старк задумчиво посмотрел вслед клубам пыли, поднятой копытам коней отъехавшего отряда.

– Не нравится мне всё это. Ой, как не нравится, – тон голоса был как никогда серьёзен.

– Мне даже начинает казаться, что посещение Города сейчас – не самая умная затея. Что-то мне подсказывает, что мы здесь не встретим того радушного приёма, на который рассчитываем. И еще, мне кажется, что мы напрасно лезем в яму, которая запросто может оказаться для нас общей могилой.

Аскольд был наслышан о ратных подвигах товарища, поэтому подозревать его в трусости не было оснований, да и то, что он увидел своими глазами, подтверждало, что в его словах был глубокий здравый смысл. Но что-то тянуло его сюда, какая непонятная душевная смута и чувство недосказанности, как будто бы именно здесь находился ответ на самый главный вопрос его жизни. Истоки этой уверенности он так и не смог проследить, но решив довериться интуиции, он продолжил путь.