Василий Ян - Всемирный следопыт, 1929 № 01

Всю середину рамы плота набили продольными бревнами. Поверх их накатали ряд поперечных бревен. По бокам плота этот ряд был прижат сверху еще двумя нетолстыми продольными бревнами-связями, крепко привязанными по концам к бревнам нижнего ряда. В «подушку» и в «иглу» вдолбили по здоровому колу с развилиной наверху. В этих развилинах, как в уключинах, укрепили два громадных весла, тут же вытесанных из нетолстых бревен, так что одно смотрело вперед, другое — назад. Плот был готов.

День кончился. Развели костер и расположились вокруг него на ночевку. Комаров в Катунской долине не водится, и Петр Иваныч выспался на вольном воздухе отлично.

Утром — на солнцесходе — отчалили.

К переднему веслу встало шесть человек, к заднему четыре. Сам сплавщик— Иван Орлов — также поместился около заднего весла и иногда помогал грести, но большею частью зорко смотрел вперед и молча, одним движением руки командовал то передним, то задним гребцам. По взмаху руки сплавщика гребцы с силой били веслом по воде, гоня плот то влево, то вправо, то поворачивая его и удерживая таким образом в фарватере. Бурное течение делало остальное. Плот летел. Поместившись на середине плота, чтобы не мешать ни передним, ни задним гребцам, Петр Иваныч с замирающим сердцем смотрел, как мчались мимо берега, выныривали из-за поворотов, неслись навстречу и через минуту уже исчезали позади береговые утесы и торчащие из воды, обрамленные пеной камни.

Вот показалась на левом берегу оригинальная — со всех сторон крутая — гора, напоминавшая колокол. С реки наплывал навстречу глухой мощный рев. Гребцы подтянулись, впились глазами в сплавщика. Вытянувшись во весь рост, Орлов зорко смотрел вперед. Резкий, отрывистый взмах руки, и переднее весло бешено, торопливо бьет воду. Другой взмах — заработало и заднее весло. Миг— и плот со страшной быстротой пролетел по узкой гладкой струе между двумя пенными уступами, окатился двумя-тремя волнами буруна и уже сравнительно спокойно мчался дальше, по широкому, свободному фарватеру. Рев порога остался позади.

— Ну, слава богу, Косой порог прошли— облегченно говорил Орлов Петру Иванычу. — Хуже всех порогов его считам.

Петр Иваныч изумлен. Он так привык уже по грозным камням и белогривым перебойным струям Манжерокского порога судить о степени опасности, что тут, где не было ни торчащих из воды скал, ни бешеного перебоя перекрестных струй, даже не особенно испугался.

— Этот порог? — переспросил он. — Да неужели он хуже Манжерокского!? Чем же?

— А пучина на ем быват страшная, никак не угадашь ее, не справишься ни за что. Садит на камень.

— Что это «пучина»? — не понял Петр Иваныч.

— А это со дна воду выпучиват вдруг, ну и кидат плот в сторону.

— А на Манжерокском пороге «пучины» бывают? — осведомился Петр Иваныч.

Орлов утвердительно кивнул головой. Он снова вытянулся, готовый отдать молчаливую команду. Снова надвигался глухой рев реки, разорванной в этом месте несколькими скалистыми островками со щетиной сосен на них. Птицей пролетел плот и это опасное место.

— Скажите, пожалуйста, — поинтересовался Петр Иваныч, — почему вы словами не командуете, а только рукой показываете? Ведь словами понятнее?

— Некогда нам на Катуни слова-то разводить, шибко строга она у нас, — ответил Орлов. — Тут иной раз пока два слова промолвишь, уж их сполнять поздно будет. Рукой-то скоре. Вон Бея [70] Бия. ) потише нашей будет, дак там словами командуют. Приезжали это лонись [71] В прошлом году. ) к нам на Катунь бейски сплавщики, пробовали тут сплавлять, да нет, не выходит у их на Катуни-то — полупрезрительным тоном добавил Орлов.

Наконец показались окружающие Манжерок вершины. В каких-нибудь пять минут промчался плот мимо села, и уже несся навстречу рев Манжерокского порога. Петр Иваныч, освоившийся на плоту и получивший возможность сознательно наблюдать окружающее, успел издали заметить на скалах возле порога десятка три человек. — «Встречают!» — с удовлетворением подумал он и вытащил из кармана платок — махнуть Агничке.

Ход плота по фарватеру он здесь знал твердо. Вон, впереди, обрамленная пеной Смирена. Она должна остаться близко от плота слева.

И вдруг… Точно закипело под плотом, забурлило кругом и с неодолимой силой бросило плот влево, к Смирене. «Пучина!» — еле успел догадаться Петр Иваныч.

Дальше все пошло с головокружительной быстротой. Резкий взмах руки сплавщика. Бешеные удары весел. Левый передний угол плота врезался в широкий пенистый воротник Смирены. Плот на секунду приостановился, словно в нерешительности, затем повернулся к камню боком и пронесся мимо него в струю.