Наталья Швец - Первые подвиги Агафьи

Чего только от них не услышишь! Все новости, причем не только Иного мира, но и мира людей. Чеберейчик слышал, что люди пользуются интернетом. Так вот, женщины его племени были тем самым интернетом. С той лишь разницей, что тот работу делал бесшумно, а они трещали куда сильнее, чем сегодня это делали цикады.

Он, даже под страхом угрозы рассыпать его в прах, никогда не признается, что именно из-за их болтовни захотел отселиться подальше от всех. В деревне никакого покоя не было. Не успеешь глаза открыть, как тут же на пороге стоят с плетенными корзинками, доверху наполненными пирожками да булочками.

— Попробуй, Аланчик! Оцени, родимый! Как вспомнишь, так вздрогнешь…

Сейчас ему очень спокойно жить в своем маленьком домишке, состоящем из двух комнат: кухоньки и уютной спаленки. На кухне, которая одновременно служила ему столовой, готовил себе еду на аккуратно выложенной печечке и кушал. В спаленке, где имелось минимум мебели — кроватка и шкафчик для одежды — отдыхал. Имелась еще туалетная комната с ванной, душем и настоящим унитазом. Подобными удобствами мало, кто из обитателей Иного мира мог похвастаться.

Все это в свое время в Совете Посвященных «пробила» Агафья. Она же предложила соорудить небольшую веранду, где Алан очень любил чаевничать в летнюю пору. Преимущественно он это делал в гордом одиночестве. Лишь изредка компанию составлял его друг Беслан. Приятель приходил бы почаще, да только побаивался своей жены Корвелы. Та всегда ругалась, если они встречались. Ибо считала, ничего хорошего холостой мужчина женатому дать не может. О чем не уставала повторять, едва завидев Аланчика. Первое время обижался, потом привык и уже не обращал внимания. Мало ли что ей в голову придти может! И потом, он прекрасно знал, почему Корвела об этом твердит. Ей очень хочется «оженить» завидного жениха. Ведь таких как он красавцев по пальцам пересчитать можно!

А если к его удивительной внешности прибавить его связи в высших кругах руководства, то Аланчику вовсе цены не будет! Словом, он чувствовал себя абсолютно счастливым и вовсе не отрезанным от внешнего мира.

В случае необходимости всегда есть возможность установить контакт. Для этого имелась хорошо продуманная сложная система хрустальных колокольчиков. Все они висели гирляндой от его дома до дома Беслана.

Стало скучно — надо дернуть только за один язычок и тут же все начинали громко трезвонить. Дотронулся один раз — значит требуется пообщаться. Хочешь узнать новости — два звонка. Опасность — надо дергать за язычки как можно чаще. Эту связь придумал Тха. Она оказалась очень удобной и работала в любое время года. Хрустальным колокольчикам был не страшен никакой холод. Однако Аланчик пользовался хрустальными колокольчиками очень редко. У него и без этого было чем заняться. Например, восхищаться своей красотой. На это уходило очень много времени. Естественно, никто из его родных и близких не ведал о безумной страсти заниматься самолюбованием. Вот и сейчас чеберейчик еще раз нежно погладил себя по плечикам.

Узнали, враз бы обсмеяли. Виданное ли это дело чеберейчику в зеркало на себя каждое утро смотреться? Особенно, когда столько дел во дворе! Впрочем, у Алана на этот случай был готов ответ. Его главное дело готовиться к встрече с будущей Хранительницей. Следовательно, выглядеть неподобающим образом он не может. Иначе, зачем ему было давать подобное ответственное поручение?

Алан еще раз посмотрел на свое отражение и впервые немного смутился. Он прекрасно знал, что смотреться на себя бесцельно в зеркало, одной из задач которого было служить вратами для перехода из одного измерения в другое, никоим образом нельзя. Вполне возможно, что именно поэтому зеркало давно отказалось показывать мир людей.

Честно говоря, его это немного беспокоило. Он знал — в какой-то момент может произойти непоправимое, и Зеркало превратится в обычный предмет интерьера. Такое случалось и не раз. Злата как-то рассказывала совершенно жуткую историю. Ее герой — самовлюбленный эльф. Он, как и Алан, обожал любоваться собой. Все было бы хорошо — да только в его доме зеркало должно было служить вратами. В результате случилось непоправимое. Зеркало стало только отображать его лицо и ничего более. Эльф же навсегда потерял возможность наблюдать за миром людей и приходить в случае необходимости им на помощь.

Алан старался не думать об этом. Надеялся, подобная участь его минует. Он ничего не мог поделать со своей страстью — он не просто любил, он обожал смотреться на свое отображение. Каждый раз находил в себе все новые и новые черты, делающие, как считал, его внешность неотразимой.