Лилия Гаан - Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.(СИ)

Впрочем, "самая красивая девушка в Англии" и сейчас стояла в толпе приглашенных, с гордостью глядя на своего награжденного супруга. Кстати, рядом с мачехой возвышался Эдвард, так же вписанный по их желанию в число гостей Букингемского дворца.

Сын, не смотря на свои тридцать с гаком лет, так и не был женат. Красавец, каких мало, он уже не раз радовал газетчиков скандальными любовными историями, но как не вешались ему на шею дамы всех мастей и национальностей, ни одна, по всей видимости, не затронула всерьез его сердца.

- Будешь, как твой крестный, дожидаться семидесяти, чтобы завести семью? - как-то сухо полюбопытствовал у отпрыска Майкл.

- Отец, Эдвин женился, когда ему было шестьдесят!

- Когда из тебя сыплется песок, десяток лет сути не меняет!

- Ты преувеличиваешь! - был добродушный ответ.

Как будто здесь что-то можно преувеличить! И сейчас блистательный красавец в безукоризненном смокинге (хоть на это хватило ума!) привлекал заинтересованные взгляды женской половины зала гораздо больше, чем награжденные, да и, к слову сказать, сама королева. Что ж, дам можно понять - королеву они видели гораздо чаще, чем молодых красавцев с таким безукоризненным профилем.

Надо сказать, что вместе с Памелой они составляли довольно эффектную пару - жена красовалась в вечернем платье из розовой с серыми разводами тафты. Жемчужное ожерелье и такая же подвеска надо лбом придавали ей вид королевы-матери. Майкл грустно подумал, что присоединившись к жене и сыну, он только испортит общее впечатление.

Кстати, среди награжденных были и другие участники северных конвоев, но как ни вглядывался Майкл в постаревшие лица, он так и не нашел среди них знакомых.

- Всего-то полгода,- задумчиво поделился он с сыном, уже направляясь в такси к рекомендованному Джо ресторанчику,- знаешь, оглядываясь назад, я понимаю, что это были самые трудные, но и самые интересные полгода моей жизни! Ранение, работа на диком морозе, бомбежки, невероятно трудные условия полетов, бытовые проблемы, но я не только выдержал, но и научился находить во всем хорошую сторону. Я встретил в России столько замечательных людей, и со многими подружился. И только в вонючей сковородке Бурдшира смог по достоинству оценить, что потерял, когда перевелся из Заполярья в Персию. Но, с другой стороны, на русском севере было настолько тяжело и опасно, что останься я там ещё хоть немного, то вряд ли мы с тобой сейчас разговаривали!

Сын слушал его, не перебивая, а может, ему просто были скучны отцовские откровения? Или он настолько погряз в женских тряпках и фасонах, что забыл, в чем истинное предназначение мужчин?

- Я всегда гордился тобой,- наконец, задумчиво улыбнулся Эдвард,- а мои товарищи по Итону отчаянно завидовали, когда я показывал им фотографии своего отца - бравого летчика-истребителя!

- Да? - недоверчиво протянул Майкл.- А мне всегда казалось, что ты Кентсомом гордился гораздо больше!

- Нет! Тебе в той войне досталось на порядок выше. Ты говоришь, что русские замечательные люди?

- Встречаются всякие и среди них, но мне везло!

Ресторанчик, рекомендованный Джо, оказался приятным местом. Несколько столиков, накрытых клетчатыми скатертями, пианист в углу наигрывал что-то легкое, пахло вкусно и ненавязчиво.

Мужчины уселись с бокалами кьянти в ожидании заказа, когда появился припозднившийся Фред со спутником.

- Простите,- жизнерадостно извинился брат, - но конференция затянулась, а все благодаря этому повесе с его весьма необычными теориями.

И он указал на спутника.

Молодой парень с располагающим округлым лицом и рыжеватыми волосами, крепко пожал руки присутствующим

- Марк Гершель!

Майкл смотрел, с какой обаятельной улыбкой он знакомится с членами его семьи и недоумевал, как немцы вычисляли евреев даже в толпе. Гершель был похож на крепкого ирландца, и почему- то четко ассоциировался у него с эдаким симпатичным ковбоем с Дикого Запада, по чьей-то нелепой прихоти облаченного в официальный смокинг.

Все проголодались, поэтому с аппетитом приступили к еде, попутно с оживлением рассказывая о впечатлениях этого дня. Фред с энтузиазмом нахваливал своего спутника:

- Марк - будущее американской ядерной физики! Не смотри, что ему двадцать пять, это хоть и юная, но гениальная голова!

Надо сказать, что такие похвалы со стороны брата были достаточной редкостью, он, напротив, всегда отличался воинствующим скептицизмом. Гершель слушал все эти дифирамбы спокойно, но и без излишней скромности. Молодого человека заинтересовала медаль Фрейзера.