Карл Май: Из Багдада в Стамбул

Мы тронулись в путь. Хавасы получили приказ следовать на отдалении, чтобы привлекать поменьше внимания.

Мы пришли на тот самый угол, где вчера вечером встретились с бежавшим человеком. Гулям тоже вспомнил это место. Отсюда вести должен был я. Найти дом было делом несложным. Дверь оказалась заперта. Мы постучали. Нам никто не открыл.

– Они испугались, – сказал кади. – Они нас заметили и попрятались.

– Не думаю, – возразил я. – Один из этих людей встретился мне, когда я шел с Али Манахом. Он видел, что дервиш арестован и дело провалилось. И он предупредил остальных.

– Тогда ворвемся силой!

Вокруг стали собираться прохожие. Кади приказал хавасам рассеять толпу. Затем дверь попросту выломали. Я признал длинный коридор. Полицейские обшарили все помещения – никого. Все говорило о том, что обитатели дома спешно спасались бегством.

Я искал место, где лежал связанный. Вернувшись во двор, услышал, как кади затеял новый разговор с Али Манахом. Он поначалу боялся, что в доме кто-то окажется, но страх исчез вместе с теми, кому удалось улизнуть. Мне пришлось все повторить – показать место, где он сидел рядом со мной и куда они тащили меня связанного.

– Ты не признаешь этот дом? – спросил его кади.

– Нет.

– Ты здесь никогда не был?

– Никогда в жизни!

Тогда чиновник повернулся ко мне:

– Не может же парень так врать! Я начинаю думать, что ты ошибаешься.

– Но тогда ошибается и Исла, видевший его в Стамбуле!

– А разве такое не случается? Многие люди весьма похожи. Этот рыбак из Инедже может оказаться невиновным.

– Давай отойдем в сторонку, кади.

– Зачем?

– Мне надо тебе кое-что сказать, что не предназначено для посторонних ушей.

Он пожал плечами и сказал:

– От этих людей у меня нет секретов!

– Ты хочешь, чтобы они услышали слова, которые будут малоприятны для твоего слуха?

Он приосанился и произнес строгим тоном:

– Ты не осмелишься сказать ничего такого, что бы я не хотел услышать! Но я пойду тебе навстречу и выслушаю тебя. Отойдем.

Он сделал несколько шагов в сторону. Я последовал за ним.

– Отчего ты сменил свое отношение к этому делу, кади? Как ты можешь думать о невиновности этого человека, в вине которого ты до этого не сомневался?

– Я убедился в том, что ты заблуждаешься.

– Нет, – возразил я. – Это не я заблуждаюсь, а ты, кади!

– В чем же? В том, что он рыбак?

– Нет, во мне. Тебе очень хотелось завладеть содержимым кошелька. Это не удалось, и теперь преступник оказался невиновным.

– Эфенди!

– Кади!

Он состроил гневную мину и сказал:

– А ведь я могу тебя арестовать за твои слова!

– Оставь свои потуги. Я гость этой страны и лично ее правителя. У тебя нет власти надо мной. Я утверждаю: Али Манах признается во всем, едва ты назначишь ему палки. Я не хочу давать тебе указания, но дома в Германистане расскажу, что подданные султана образцово выполняют свои обязанности.

– Як таковым тоже отношусь и докажу это!

Он вернулся к остальным и спросил арестованного:

– Ты знаешь такого Доксати?

Али Манах побледнел и ответил заплетающимся языком:

– Нет, я никогда не был в Эдирне.

– И он тебя не знает?

– Нет, он же меня никогда не видел.

– Он лжет, – вмешался я. – Докажи ему это, кади. Я настаиваю, чтобы сделать очную ставку, для того… Стой! Назад!

Совершенно случайно, произнося последнюю фразу, я поднял глаза. Мы находились во дворе, со всех сторон окруженном домами. Там, куда я посмотрел, имелся балкон с деревянными решетками, между ними были просунуты и уставлены на нас два ствола: один смотрел прямо на меня, а второй на арестованного, как мне показалось. Я бросился в сторону и затем к входу, ища там укрытия. В тот же момент раздались два выстрела. Раздался громкий крик.

– Аллах-иль-Аллах! На помощь!

Крикнул один из хавасов, упавший на землю, сразу же окрасившуюся в алый цвет.

Одна из пуль явно предназначалась мне. Еще миг, и я был бы убит. Штуцер уже разряжался, когда я отпрыгнул, и стрелявший перевел ствол на хаваса, стоявшего рядом. Пуля угодила ему в голову.

Вторая же пуля достигла цели – Али Манах распростерся мертвый.

Через мгновение я был уже на деревянной лестнице, ведущей к балкону. Действовал я по мгновенному импульсу. Следом за мной несся Халеф. Коридорчик поворачивал к балкону. Запах пороха еще держался в воздухе, но никого не было. Мы обследовали комнатушки, больше напоминавшие тюремные камеры. Непонятно, куда могли испариться двое людей! Их явно было двое, ведь я четко видел блеск двух стволов!