Жюль Верн - Матиас Шандор

– Давайте.

Саркани била нервная дрожь, но он взял себя в руки и вновь принялся за прерванный опыт, перейдя к шести словам, стоявшим в следующем столбце. Четыре раза прикладывал он к ним сетку, поворачивая её направо с ребра на ребро, и получил четыре ряда букв. Опять полная бессмыслица! с т у м и н д о п е с в л а н г и е й ы н в о л с у в и ч у л о п а т с

На этот раз Саркани швырнул сетку на стол и выругался, словно матрос. Как ни странно, но Торонталь, напротив, сохранял полное хладнокровие. Он внимательно рассматривал получившиеся слова, вдумываясь в них.

– К чёрту все сетки и того, кто их выдумал! – воскликнул Саркани, вскакивая.

– Может быть, вы сядете? – сказал Силас Торонталь.

– Зачем?

– И попробуете ещё раз?

Саркани с удивлением посмотрел на Торонталя и снова сел. Четыре раза приложил он сетку к последним шести словам, но делал это как-то машинально, не вдумываясь.

Вот слова, полученные им в последний раз: е и р т з и й и н е ж я р о п с а р х и ш а в м е д ж о в о т о г е с в

Как и все предыдущие, они не имели ни малейшего смысла.

Саркани, вне себя от ярости, схватил листок, на котором стояли эти нелепые слова, и хотел его разорвать. Но Торонталь удержал его.

– Спокойнее, – сказал он.

– Бросьте! – воскликнул Саркани? – На кой чёрт нам эта записка, если её невозможно расшифровать!

– Напишите все эти слова подряд одно за другим, – невозмутимо сказал банкир.

– А зачем?

– Посмотрим.

Саркани послушался и получил следующий набор букв: цфукшэииргневьтсомис ивазеназнидокакястуминдопесвлангисйынволсувичулопатсеиртзийинежяропсархиша вмеджовотогесв

Как только эти буквы были написаны, Силас Торонталь выхватил листок из рук Саркани и, прочитав их, громко вскрикнул. Теперь банкир в свою очередь потерял самообладание. Саркани с удивлением спрашивал себя, уж не сошёл ли тот с ума.

– Читайте же! – воскликнул Торонталь, протягивая Саркани листок. – Читайте!

– Что тут читать?..

– Да неужели вы не видите, что, прежде чем зашифровать слова с помощью сетки, их написали в обратном порядке?!

Саркани схватил листок и прочёл справа налево следующую фразу:

Всё готово. Ждём ваших распоряжений из Триеста. Получив условный сигнал, все поднимутся как один за независимость Венгрии. Эшкуфц.

– А что значат последние шесть букв? – спросил он.

– Это условная подпись!

– Наконец-то они в наших руках!

– Но пока ещё не в руках полиции.

– Это уж моё дело!

– Но вы сохраните полную тайну?

– Будьте спокойны. Кроме губернатора, никто не узнает имена двух благородных патриотов, которым удалось раскрыть заговор против Австрийской империи!

И в тоне и в жестах этого негодяя сквозила злая насмешка.

– Значит, теперь от меня ничего не требуется? – холодно спросил банкир.

– Ничего, – ответил Саркани. – Вам останется только получить свою долю барыша.

– Когда же?

– Когда падут три головы, которые принесут нам больше миллиона каждая.

На этом Торонталь и Саркани расстались. Если они хотели воспользоваться попавшей им в руки тайной и донести на заговорщиков прежде, чем вспыхнет восстание, им следовало торопиться.

На другой день Саркани, как ни в чём не бывало, отправился в дом Ладислава Затмара. Он продолжал свою счётную работу, которая уже подходила к концу. Граф Шандор, поблагодарив его за усердие, предупредил, что через неделю не будет нуждаться в его услугах.

Саркани догадался, что примерно в это время из Триеста будет послан сигнал во все крупные венгерские города.

Итак, Саркани продолжал внимательно наблюдать за всем, что происходило в доме графа Затмара, не вызывая ни малейших подозрений. Всем нравился этот скромный молодой человек, который казался искренним сторонником освободительных идей, – он не скрывал своего непреодолимого отвращения ко всему немецкому, – короче говоря, проходимец так ловко вёл свою игру, что граф Шандор даже думал впоследствии, когда Венгрия станет свободной страной, взять его к себе на службу. Борик, и тот отказался от предубеждения, которое чувствовал вначале к молодому человеку.

Саркани полностью достиг своей цели.

Посоветовавшись с друзьями, граф Шандор решил дать сигнал к восстанию 8 июня. И вот этот день наступил.

Но предатели уже сделали своё дело.

Около восьми часов вечера триестская полиция неожиданно ворвалась в дом Ладислава Затмара. Всякое сопротивление было бесполезно. Граф Шандор, граф Затмар, профессор Батори, сам Саркани, который и не думал протестовать, и старый Борик были арестованы, и в городе никто не узнал об их аресте.