Жюль Верн - Ледяной сфинкс (с иллюстрациями)

Пока капитан, не в силах смириться с необходимостью бросить брата и соотечественников на произвол судьбы, еще крепился, но я чувствовал, что он уже на пределе. Шхуна тем временем не отклонялась от прямой линии, проведенной от острова Тсалал точно к югу. Казалось, укрытый в толще вод магнит не дает ей сойти с меридиана, являющегося продолжением маршрута «Джейн», и оставалось уповать на небо, чтобы ни ветры, ни течения не заставили ее отклониться. Сопротивляться силам природы было бы бесполезно, тогда как с беспокойством, порожденным испугом, еще можно было как-то бороться…

Еще одно обстоятельство благоприятствовало нашему продвижению на юг. На протяжении нескольких дней течения почти не ощущалось, однако потом оно снова появилось, и скорость его составляла теперь три-четыре мили в час. Несомненно, как заметил Лен Гай, оно и раньше никуда не пропадало, просто время от времени его гасят потоки, движущиеся в противоположном направлении, которые было бы крайне трудно пометить на карте. Оставалось сожалеть, что мы не сможем определить, каким именно течением несло в сторону от острова Тсалал шлюпку с Уильямом Гаем и его товарищами, а ведь именно течения играли основную роль в перемещении шлюпки, лишенной парусов, и каноэ, маневрирующих при помощи весел.

Наша шхуна тем временем уносилась все дальше на юг, увлекаемая обеими стихиями.

Десятого, одиннадцатого и двенадцатого января все оставалось по-прежнему, если не считать некоторого похолодания воздуха (до 48°F, то есть 8,89°С) и воды (до 33°F, то есть до 0,56°С). Разница по сравнению с температурой воды, о которой Артур Пим сообщал, что в нее нельзя опустить руку, была, как видите, существенной.

Шла вторая неделя января. До того момента, когда зима приведет в движение айсберги и начнет заковывать в ледяную броню прибрежные воды Антарктиды, оставалось целых два месяца. Теперь мы совершенно точно знали, что в летний сезон здесь существует свободное ото льда море, занимающее пространство между семьдесят второй и восемьдесят седьмой параллелями. В это море проникали корабли Уэдделла, а затем «Джейн» и «Халбрейн», причем всякий раз все дальше. Да и по какой причине южные моря следует меньше баловать визитами по сравнению с северными?

Тринадцатого января у нас с боцманом состоялся разговор, подтвердивший мои опасения относительно состояния духа нашего экипажа.

Команда завтракала в кубрике, за исключением Драпа и Стерна, несших вахту на баке. Шхуна резво бежала по воде с наполненными свежим ветерком парусами. Франсис, стоявший у штурвала, держал курс на зюйд-зюйд-ост. Я прогуливался между грот-мачтой и фок-мачтой, наблюдая за птицами, испускающими оглушительные крики; качурки время от времени присаживались на кончики рей. Матросы и не думали целиться в них из ружей: их жесткое мясо совершенно непригодно в пищу.

Харлигерли, тоже поглядывавший на птиц, подошел ко мне и сказал:

— Я обратил внимание на одну вещь, мистер Джорлинг…

— На какую же, боцман?

— Птицы не летят больше к югу, как то было до недавних пор.

Они наоборот, предпочитают северное направление…

— Я тоже заметил это, Харлигерли.

— И еще, мистер Джорлинг: те, что улетели к югу, скоро вернутся.

— Каков же вывод?

— А такой, что они чувствуют приближение зимы…

— Зимы?

— Без сомнения!

— Тут вы ошибаетесь, боцман! Солнце еще достаточно высоко, температура тоже не низкая, так что птицы вряд ли помышляют о том, чтобы загодя улетать в менее холодные края.

— Загодя, мистер Джорлинг?..

— Ну как же, боцман, нам ли с вами не знать, что мореходы всегда оставались в антарктических морях до марта?

— Но не на этой широте, — отвечал Харлигерли. — Между прочим, зима, как и лето, может оказаться слишком ранней. В этом году теплый сезон наступил на целых два месяца раньше срока; есть опасность, что и холодный даст о себе знать раньше обычного.

— Что ж, вполне возможно, — согласился я. — Однако так ли это важно, коль скоро наше путешествие завершится уже недели через три?..

— Если до той поры не возникнет какого-нибудь затруднения, мистер Джорлинг…

— Какого же?

— Вдруг наш путь перегородит континент, простирающийся в южном направлении?

— Целый континент, Харлигерли?..

— Если хотите знать, меня это не очень удивит!

— В этом и не будет ничего особенно удивительного, — сказал я в ответ.

— Что до той земли, которую якобы видел Дирк Петерс и на которой могли бы найти пристанище люди с «Джейн», — продолжал Харлигерли, — то я больше не верю в ее существование.