Жюль Верн - Флаг Родины

Документ этот составлен сегодня, двадцатого сентября, в восемь часов вечера и подписан мной собственноручно.

Инженер Симон Харт».

Таково содержание моей записки. В ней имеются необходимые сведения об островке, нанесенном на все современные карты, и об обороне Бэк-Капа, которую, быть может, предпримет Кер Каррадже, а также совет действовать без промедления. Я приложил к записке план пещеры, с указанием местонахождения подводного туннеля, озерка, Улья, жилища Кера Каррадже, моей комнаты и лаборатории Тома Рока. Но будут ли подобраны эти бумаги каким-нибудь кораблем?..

Наконец, завернув свое письмо в большой кусок просмоленного полотна, я вложил его в обитый железом бочонок длиною в пятнадцать и шириной в восемь сантиметров. Как я в этом убедился, он не пропускает воду и вполне выдержит удары о стенки туннеля или о прибрежные скалы.

Правда, вместо того чтобы попасть в надежные руки, бочонок будет, возможно, подхвачен приливом, выброшен на скалистый берег островка и найден матросами «Эббы», когда шхуна станет на якорь в глубине бухточки… Если подписанный мною документ, разоблачающий графа д'Артигаса, попадет в руки Кера Каррадже, мне уже не придется мечтать о побеге из Бэк-Капа: судьба моя будет тут же решена…

Наступила ночь. Легко догадаться, с каким лихорадочным нетерпением я ждал ее! По моим наблюдениям, уровень воды в озерке бывает ниже всего вечером, без четверти девять. В это время верхняя часть туннеля обнажается сантиметров на пятьдесят. Этого расстояния вполне достаточно, чтобы бочонок свободно проплыл по туннелю. Я собираюсь к тому же бросить его в воду на полчаса раньше, чтобы течение, устремляющееся из озерка в море, успело подхватить его.

Около восьми часов вечера выхожу из своей комнаты среди сгущающейся темноты. На берегу ни души. Я направляюсь к стене пещеры, где находится туннель. При свете последней электрической лампочки, горящей в этой части пещеры, замечаю, что над поверхностью озера выступает полукруглый свод туннеля, в который бурно устремляется поток воды.

Спустившись со скалистого берега к самому озеру, я бросаю в воду бочонок с драгоценным документом: в нем моя последняя надежда!

«Плыви с богом! Плыви с богом!» — повторяю я, как говорят обычно наши французские моряки.

Маленький бочонок сперва покачивается на месте, потом его прибивает обратно к берегу. Мне приходится с силой оттолкнуть бочонок, чтобы его подхватило течением…

Действительно, не проходит и двадцати секунд, как он исчезает в туннеле…

Да… Плыви с богом!.. Да сохранит тебя небо, мой милый бочонок!.. Да защитит оно всех тех, кому угрожает Кер Каррадже! И пусть обрушится на эту шайку пиратов кара людского правосудия!

Всю эту ночь я провел без она, неотступно следуя в мыслях за своим драгоценным бочонком. Сколько раз мне казалось, что он разбился о скалы или же его занесло волнами в соседнюю бухточку и выбросило на берег… Весь я покрылся холодным потом… Нет, туннель, наконец, пройден… бочонок благополучно проплыл между рифами… отлив несет его в открытое море… Великий боже! А что, если волны опять прибьют бочонок к островку, увлекут его в туннель и… с наступлением утра я снова увижу его в озерке…

Я поднимаюсь на заре и спешу к берегу…

Ни одного предмета не плавает на спокойной глади озерка.

В следующие дни работа по прокладке нового хода продолжалась по-прежнему. Двадцать третьего сентября, в четыре часа дня, инженер Серке приказал взорвать последнюю скалу. Сообщение с морским берегом установлено — это всего лишь узкий коридор, по которому приходится идти, согнувшись в три погибели. Снаружи отверстие нового туннеля теряется среди прибрежных скал, и в случае необходимости ничего не стоит завалить его.

Нечего и говорить, что отныне проход будет строго охраняться. Без разрешения никто не войдет по нему в пещеру и не выйдет из нее… Итак, побег с этой стороны невозможен…

Двадцать пятое сентября. — Сегодня утром подводный буксир неожиданно появляется на поверхности озерка. Граф д'Артигас, капитан Спаде и команда шхуны выходят на берег. Приступают к выгрузке товаров, привезенных на «Эббе». Я вижу ящики с сушеным мясом и консервами, бочки с вином и водкой, несколько тюков для Тома Рока. Вместе с ними пираты вытаскивают и складывают на земле какие-то металлические части круглой формы.

Тома Рок присутствует при выгрузке. Глаза его возбужденно блестят. Схватив одну из этих частей, он внимательно рассматривает ее и с довольным видом кивает головой. Я замечаю, что радость уже не проявляется у него в бессвязных словах и восклицаниях, а сам он ничем больше не напоминает бывшего пациента из Хелтфул-Хауса. Я даже спрашиваю себя, не излечился ли изобретатель окончательно от своего предполагаемого помешательства?..