Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Книга 1

Следующий пункт — Кошгара — мгновенно испарил солдатский юмор шведского «спецназа». Они были наслышаны, что там стреляют. Находясь ещё в воздухе, Иван Сергеевич получил сообщение по рации от участкового, что на заброшенной «военной» дороге есть чёткие свежие следы колёс «Нивы» и ещё какого-то автомобиля не нашего производства. Приземлившись неподалёку от Кошгары, Иван Сергеевич не стал ждать, когда подъедет участковый, а развернул бойцов в цепь и повёл к каменному развалу. Ходить по лесу шведы не умели, часто падали на камнях, трещали валежником и сильно потели, оставляя в воздухе устойчивый запах, — погода была совершенно безветренная и ясная. Следов автомашин возле Кошгары не оказалось, но это ещё ничего не значило. Иван Сергеевич поставил задачу «спецназу»: обследовать подземелья Кошгары, определил старшего, а сам с референтом остался среди глыб у входа в штольню: люди Тарасова с Мамонтом могли попросту задержаться в дороге и не доехать. Значит, участковый, как загонщик, должен был выпихнуть их к засаде. Если же Мамонта увели в недра горы, то «спецназ» отыщет их там и, используя слезоточивый газ, попробует взять захватчиков вместе с Мамонтом без стрельбы. Такова была инструкция, только Иван Сергеевич плохо себе представлял, как её будут выполнять шведские телохранители.

Прошло около получаса, и вдруг из жерла взорванной штольни, как из мощного динамика, послышался густой автоматный треск. Иван Сергеевич схватил радиостанцию, закричал позывной старшего группы, но тот не откликался, видимо, не до этого было. Минут через пять стрельба прекратилась, и старший наконец ответил.

— Что там у вас? Почему стрельба?! — заорал Иван Сергеевич, забыв, что ни один из «спецназа» не понимает по-русски. Референт повторил вопросы и получил смущённый ответ, что за поворотом кому-то почудилось движение…

Иван Сергеевич лишь выматерился и затосковал.

И тут же на связь вышел участковый. Он сообщил, что след «Нивы» на плотной гравийной дороге потерялся и больше не обнаруживается даже в грязных, песчаных местах, где должен оставаться отпечаток протектора. Машина могла свернуть на один из десятков волоков примерно в тридцати километрах от Кошгары…

Потом «спецназ» доложил, что обследовал командный пункт пусковой ракетной установки и направляется далее по узкому туннелю.

Через некоторое время поступило донесение от участкового: проверил три свёртка — следов не обнаружил.

Иван Сергеевич сидел на глыбе и как главнокомандующий принимал сообщения и отдавал распоряжения. Референт работал за радиста. На какой-то миг он вдохновился, ибо никогда в жизни ему не приходилось проводить таких операций, а он, представляя себя «старым, закалённым чекистом», об этом только мечтал…

И вдруг резко оборвалась связь со «спецназом» в пещере. Без шума и стрельбы. Прошло десять, двадцать минут — из штольни ни звука. Участковый между тем доложил, что ещё на трёх свёртках следов машины нет. Надо было отзывать людей из подземелья, срочно грузиться в вертолёт и подниматься в воздух на облёт территории. По волокам «Нива» может уйти далеко, но не так-то быстро. Однако «спецназ» упорно не отзывался. Кажется, начиналось то, о чём подозревал Иван Сергеевич, — Кошгара была ловушкой!

— Что это значит, господин Афанасьев? — спросил референт.

Иван Сергеевич понял, что швед начинает подозревать его в организации всей этой авантюры с захватом Мамонта и его поиском. Он знал о связях Афанасьева с Савельевым! Или предполагал их. А если с Савельевым, то почему бы и не с генералом? Возможно, он думает, что и бывшего руководителя фирмы они сдали шведам вместе с Тарасовым. А теперь разыграл похищение Мамонта…

Пожалуй, в этот миг референт впервые в жизни почувствовал себя чужим в России, эдаким оккупантом на завоёванной, но непокорённой территории, где все заодно и можно ждать выстрела из-за каждого угла либо вилы в брюхо в каждой избе.

— За мной! — скомандовал Иван Сергеевич и, прихватив автомат, фонарь, пошёл в жерло взорванной штольни.

— Я не пойду! — выкрикнул референт.

— Приказываю — за мной! — рявкнул в ответ ему Иван Сергеевич, чуя мороз по спине, подставленной референту под выстрел.

Он пошёл, но, скорее всего, не от нужды повиноваться, а от страха, что его одного тут могут очень просто взять и не оставить никакого следа. Шёл и бормотал в микрофон радиостанции позывные «спецназа»…

А он в полном составе оказался запертым в узком туннеле, уходящем куда-то в глубь горы. Тяжёлая стальная дверь, ведущая из командного пункта в эту выработку, оказалась накрепко закрученной затворным штурвальным колесом. Когда её открыли, из-за двери сыпанули бойцы «спецпаза» — ошеломлённые, с остатками ужаса на лицах, сметаемого радостью освобождения. Из туннеля тянуло пороховым дымом: вся дверь, точнее, толстая свинцовая пластина была исклёвана пулями. Первый признак безумия — дверь выдерживала ядерный удар.