Курмангазы Караманулы: Одинокий всадник

Девушка улыбнулась, поставила ногу в стремя и взлетела в седло.

«Закрой глаза!» — крикнула она Киикбаю.

И он повиновался. А когда опять открыл их, никакой девушки не было и в помине, она словно в воздухе растворилась. Но рыжий конь был. И конь этот убегал от парня.

«Бред у меня, что ли?» — спросил себя Киикбай. Он слыхал, что от усталости и зноя с человеком бывает всякое, такое иногда померещится, что поверить потом невозможно. А потому сильно потер пальцами глазницы и глянул в ту сторону, где только что видел коня.

Конь не пропал. Он и в самом деле уходил от Киикбая все дальше и дальше. Парень подхватил с земли карабин и кинулся следом. Но куда там! Уже через несколько минут он понял, что коня ему не догнать тот шел уверенной ходкой рысью и вскоре исчез среди барханов.

Некоторое время Киикбай стоял, размышляя, не наваждение ли этот конь, как совсем недавно была простым наваждением девушка. Но пришел к выводу, что коня он все-таки и правда видел. И конь этот принадлежал конечно, не кому иному, как Кулбатыру. Значит, бандит так и не смог выбраться из песков.

Он пошел по прежнему следу. Одежда пропиталась потом и от этого карабинный ремень сильно натирал плечо Киикбай время от времени перевешивал оружие, но это мало помогало. Карабин стал таким тяжелым, что тянул к земле. Киикбай хоть и не отличался высоким ростом, но был крепким парнем, только всякая сила имеет, видимо, свой предел.

На склоне одного из барханов он обнаружил место, где Кулбатыр потерял лошадь. То ли упал с нее, то ли сам слез — разобрать было трудно: все вокруг истоптано. Но именно отсюда следы коня шли в одну сторону, человека — в противоположную.

Бандит двигался медленно, опирался на винтовку, правая нога его оставляла за собой борозду. Идти ему было трудно. Вот здесь он опять ложился, чтобы передохнуть. Уходя, оставил сморщенный, уже ненужный бурдюк. Рядом с ним валялся пояс с ножнами от кинжала, но самого кинжала поблизости не было. Еще Киикбай увидел пустой кисет.

Парень понимал, что близится встреча. Бандит истощил силы и уйти далеко не сможет. А потому, опасаясь засады, Киикбай стал особенно осторожным, приглядывался к каждой кочке, к каждому кусту, старался не упускать из виду ничего подозрительного.

Кулбатыр останавливался чаще и чаще, и все-таки, поднимаясь на очередной бархан, Киикбай видел, что цепочка следов продолжает тянуться.

«До чего же выносливый тип!» — думал с раздражением Киикбай.

Он сам уже едва волочил ноги. Они вязли в сыпучем песке, и выдирал он их оттуда, как из болота. Темнело в глазах, и начинала кружиться голова. Нет, так долго он не выдержит! Пройдя еще с полкилометра, сел, выпил и съел все, что осталось в бурдюке, но не утолил ни жажды, ни голода.

Поднимаясь на барханы, он видел поблизости довольно глубокие овраги, там могла быть и вода, и ягоды. Превозмогая усталость, он побрел туда, но, сколько ни лазил по этим оврагам, не обнаружил ни воды, ни чего-то съедобного.

Он уже потерял всякую надежду, когда, выбираясь наверх, неожиданно увидел полузасыпанное песком черемуховое дерево. Это было спасением. Киикбай — откуда только силы взялись! — почти бегом кинулся к нему и, вцепившись в ветви, пригибая их, стал лихорадочно обрывать черные спелые ягоды, тут же отправляя в рот.

Он придавливал ягоды к нёбу, высасывал сок и выплевывал косточки, а когда наконец насытился, долго еще набивал ягодами бурдюк. Потом тут же, у куста, прилег на спину и прикрыл глаза. Однообразные видения одолевали его: барханы, барханы, барханы... Один раз мелькнул образ красивой девушки в белом, Киикбай улыбнулся и уснул. Он проснулся от какого-то странного звука. То ли человек хрипел, то ли это был рык какого-то зверя, Киикбай сразу не мог определить, но на всякий случай подтянул к себе карабин и стал усиленно вслушиваться в ночную темень. Он долго просидел не шевелясь, но, кроме треска кузнечиков, так ничего и не услышал. «Пригрезилось, наверно», — подумал он и снова лег.

Сердце, тревожно стучавшее в грудь при пробуждении, теперь вроде бы успокоилось. Чистое небо над головой сияло звездами. Вон Большая Медведица, вон — Малая, а вон созвездие Скорпиона... Киикбай знал немало созвездий и отдельные планеты. Различать их научил его дедушка. Он обычно приговаривал: будешь знать звезды — никогда не заблудишься в степи.

И вдруг снова, как показалось Киикбаю, совсем рядом раздался тот самый звук, который разбудил его. Парень мгновенно сел, схватил карабин. Но определить точно, что это за звук, он не мог.