Курмангазы Караманулы: Одинокий всадник

«Да, не сравнить того, что было, с тем, что есть, — думал Кулбатыр. — Но если ты станешь вспоминать события, происшедшие в твоей жизни и совсем недавно, вынужден будешь оглядываться назад с такой же тоской».

Его глаза остановились на мелкой заводи, вытянувшейся вдоль берега прямо перед ним. На поверхности воды стайкой держались мелкие белые водяные жучки, точно щепотка пшеничных зерен, просыпавшаяся из кармана случайного прохожего. Только зерна не простые, а как бы ожившие. Не разберешь, правда, где хвост, где голова, да и движутся они как-то странно — по всем направлениям, но в пределах определенного круга. И хотя изредка некоторые, будто набравшись храбрости, отделяются от остальных, храбрости этой хватает ненадолго: стоит только столкнуться с каким-то препятствием, как пулями несутся к своим товарищам, чтобы занять место в привычном кружении.

Кипела жизнь и под водой. Вглядевшись, Кулбатыр обнаружил красновато-желтого жучка, который, нагнув голову, двигался бочком и при этом умудрялся описывать замысловатые зигзаги. Потом вдруг рванется куда-то в сторону, хотя не было заметно, чтобы кто-то на него нападал или сам он преследовал кого-то. Чуть поодаль можно было обнаружить еще несколько его собратьев. Только, в отличие от белых жучков на поверхности, эти держались каждый сам по себе, порознь. Время от времени они поднимались вверх и снова ныряли в глубину — наверно, всплывали для того, чтобы набрать воздуху.

Лето в этом году выдалось необыкновенно жарким. Воздуху не хватало не только тем, кто был под водой, но и тем, кто ступал по земле.

Где-то рядом прогудел овод. Было слышно, как в гуще рогоза возилась черепаха, запутавшаяся в стеблях. Высоко в небе одиноко висел стервятник.

Кулбатыр взнуздал жеребца, затянул покрепче подпругу и легко кинул в седло свое большое послушное тело. Потом пересек брод и направился в сторону Аккумов — Белых песков по едва заметной тропе в гуще зарослей.

Вскоре ивняк кончился, и дорога начала петлять вдоль песчаных холмов с редкими островками мелкого кустарника — караганника на склонах. Несколько часов он двигался так в полном одиночестве, пока не свернул к сопкам Кыземшек — Девичьим грудям.

Теперь уже сплошняком пошли невысокие песчаные барханы. Взобравшись на один из них, Кулбатыр неожиданно увидел вдали человека. Встреча была нежелательной, а потому Кулбатыр резко повернул назад, спустился в низину, проехал по ней метров сто, оставил коня, а сам полез наверх, чтобы понаблюдать за пришельцем.

Человек вдалеке, похоже, кого-то искал — скорее всего, какую-нибудь потерявшуюся скотину. Приложив ладонь ко лбу, он оглядывался по сторонам, но, видимо, так ничего и не обнаружив, вскоре стал удаляться и скрылся за длинными рядами холмов.

Близился вечер. Жара понемногу стала стихать. Небо вновь обрело темно-голубой оттенок. И в этой голубизне отчетливо прорисовались легкие, как лебединые перья, облака.

Кулбатыр спустился вниз, снял бешмет и расстелил его в тени ракитника. Потом из кожаных ножен, болтавшихся на поясе, вытащил довольно длинный кинжал и, присев на корточки, вонзил его во влажную почву. Рыл он споро. И вскоре на дне неглубокой ямки заблестела вода.

Кулбатыр подошел к коню, вынул из притороченного к седлу коржуна [3]мешочек с продуктами, достал из него немного курта и иримшика [4], уселся на бешмет и принялся жадно есть. С едой он покончил быстро. Вытер губы рукавом замызганной рубахи и склонился к своему родничку. Яма, вырытая им, была уже полна, вода в ней отстоялась и сделалась прозрачной. Зачерпнув ее пригоршней, Кулбатыр утолил жажду. Потом опять вернулся к ракитнику, в тень, закинул за голову руки и отвалился на спину. Он долго лежал так, прислушиваясь к задушевно-тихому перешептыванию ветра с веселой листвой.

Незаметно он задремал и очнулся оттого, что показалось, кто-то совсем рядом вскрикнул. Кулбатыр поднял голову и осмотрелся. Никого! Пригрезилось, что ли?

Над степью спускались сумерки. Кулбатыр перевел взгляд на коня, пасшегося неподалеку, и понял, что не пригрезилось: конь стоял подняв голову и навострив уши. В это мгновение вновь послышался крик:

— Жезде [5]! А, жезде-е! Жезде-е!..

Кулбатыр вскочил на ноги и быстро взбежал на вершину холма. Прямо в его сторону ехал Раис. Конь под ним трусил мелкой рысью.

— Ну, ты и спрятался, жезде! Сорок раз, наверное, обошел Кыземшек, а тебя не заметил! — еще издали крикнул Раис и, подъехав ближе, слез с коня.