— Хорошо! Отец мой постоянно ходит по прериям бледнолицых?
— Да, меня обязывает к тому мой сан…
Голубая Лисица живо перебил его:
— Отец мой знает бледнолицых охотников в этих прериях?
— Почти всех.
— Хорошо. Один из этих охотников и есть тот друг, о котором так скорбит Голубая Лисица.
— Кто же это такой? — спросил монах.
Индеец словно не слыхал этого вопроса и продолжал:
— Как часто краснокожий воин, увлеченный охотой, бывал близко от своего друга, но никогда не приходилось ему подходить настолько близко, чтобы увидеть его.
— Это плохо.
— Вождь хотел бы выкурить трубку дружбы, сидеть у костра согласия, беседовать о прошлых днях и о времени, когда оба они, дети одного и того же племени, ходили по тропинкам земель, где охотится племя вождя.
— Этот охотник, значит, индеец?
— Нет, он бледнолицый, но, если кожа его и белая, Великий Дух вложил в грудь его сердце индейца.
— Но почему же, если вождь знает, где его друг, он не пойдет и не отыщет его? Вероятно, друг его обрадовался бы, увидав его.
При этих словах, произнесенных без всякого намерения, брови вождя нахмурились и словно облако на несколько секунд заволокло его лицо. Но монах был слишком плохим наблюдателем и не заметил этого. Он задал этот вопрос, как и все остальные, чтобы показать, что он внимательно слушает.
Скоро, однако, краснокожий вновь принял тот бесстрастный вид, который так редко теряют люди его расы, разве уж, если невзначай их поразит что-либо совершенно необычайное, и продолжал так:
— Голубая Лисица не идет к своему другу, так как он не один и так как вокруг него враги вождя.
— Это другое дело. Я понимаю теперь, что заставляет вас быть осторожным.
— Хорошо, — продолжал индеец с ядовитой улыбкой, — мудрость говорит устами отца моего, истинно, мой отец — отец молитвы, уста его испускают чистейший мед.
Отец Антонио приосанился, его беспокойство начало проходить.
Хотя он и не мог понять, в чем дело, но видел, что краснокожий желает о чем-то просить его, одним словом, что он нуждается в нем. Мысль эта ободрила его, он решил дополнить впечатление, произведенное им на своего хитроумного собеседника.
— Чего не может сделать мой брат, то могу сделать за него я, — начал он вкрадчивым голосом.
Апач окинул его проницательным взглядом и спросил:
— А знает ли отец мой друга вождя?
— Как же вы хотите, чтобы я знал его, если не сказали мне его имени.
— Это правда, но мой отец добр и простит вождя. Так, значит, мой отец не знает белого охотника?
— Я его знаю, быть может, но до сих пор я не догадываюсь, о ком говорит вождь.
— Голубая Лисица богат, у него много лошадей, он может собрать под своим тотемом сто воинов и десять раз столько и двадцать раз столько. Хочет ли отец мой услужить вождю? Вождь будет благодарен.
— От всей души желаю сделать вам что-либо приятное, вождь, если это только в моей власти, но вы должны объяснить мне, чего вы хотите, иначе я могу ошибиться.
— Хорошо, вождь объяснит все моему отцу.
— Ну, тогда все будет очень просто.
— Отец мой так считает?
— Да, конечно, я не могу предположить, чтобы что-либо могло помешать мне.
— Так пусть отец мой слушает внимательно.
— Говори.
— Между бледнолицыми охотниками, следы мокасин которых ведут по траве прерий во всех направлениях, есть один самый храбрый, более других наводящий страх. Оцелоты и ягуары бегут при его приближении, и даже сами индейские воины боятся мериться с ним силой и ловкостью. Охотник этот не изнеженный гачупин 5, и их кровь не течет в жилах охотника. Он — сын холодной земли, и его предки долгое время сражались против Длинных Ножей.
— Из слов моего брата я заключаю, что человек, о котором он говорит, — канадец.
— Да, так, кажется, называют племя, к которому принадлежит бледнолицый охотник.
— Но среди всех охотников, которых я знаю, есть только один канадец.
— О-о-а! — радостно воскликнул индеец. — Только один?
— Да, его зовут, кажется, Транкиль, он живет на асиенде дель-Меските.
— О-о-а! Об этом человеке и хочет говорить вождь. Так отец мой знает его?!
— Не очень близко, сказать по правде, но все же настолько, что я могу прийти к нему.
— Отлично.
— Только я должен предупредить вас, что этот человек, как и все, подобные ему, ведет бродячий образ жизни: сегодня он здесь, завтра там, так что я немного затрудняюсь предположить, где его найти.
— О-о-а! Пусть не заботится об этом отец мой, вождь проведет его в места, где бледнолицый охотится за ягуарами.
Читать дальше