Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Правда и вымысел

Матушка вернулась через сутки ночью с пустыми руками, оказывается, успела обойти несколько деревень, добралась чуть ли не до райцентра, пересмотрела полсотни быков, своих и колхозных, однако такого, как требовал путник, нигде не было. Ей советовали сходить в Черный Яр, в другой район, где якобы видели совершенно красного теленка, только неизвестно, быка или телку. И вот теперь матушка примчалась, чтоб глянуть, что дома творится, перевести дух и бежать дальше.

Путник все это время проспал на полене и наконец-то проснулся, встал сердитым, от еды отказался, только ковш воды из кадки выпил и начал ругаться на матушку, дескать, темные вы и полоротые люди, даже красного быка не можете найти. И сказал потом, постукивая пальцем по столу:

– Если к утру не приведете мне быка, я пойду и найду сам. Но тогда вашего мальчишку заберу и уведу с собой.

Женщины перепугались, бабушка немедля запрягла отдохнувшего коня и поехала, как в сказке, – куда глаза глядят. Матушка, видимо, решила задобрить гостя, на стол собрала, выставила бутылку водки, но тот пить-есть решительно отказался, дверь в горницу прикрыл, чтоб мы с дедом ничего не слышали, и начал с матерью какой-то разговор. Бубнили они долго, чуть ли не до утра, пока отец не пришел.

– В нашем районе красных быков нету! – заключил он и пошел смотреть, жив ли я.

Куда ездила бабушка, неизвестно, однако к восходу поспела, и когда ее увидели в окно, дома сразу же возник радостный переполох: за санями шел бык, привязанный к пряслу.

– Ведет! Ведет быка!

Отец с матушкой выбежали на улицу, а гость, говорят, даже в окно не посмотрел, только покряхтел и начал собираться.

– Ладно, полоротые, сидите и ждите. Сам пойду! – сказал он, когда все вернулись в избу.

– Дак чем этот-то не подходит? – возмутилась и перепугалась бабушка. – Ведь ни пятнышка на нем, с рожищами этакими и весь красный!

Я же за него, лешака, столь денег отдала!

– А на лбу у него что?

– Дак звездочка на лбу! И то махонькая!

– То-то и оно! – путник зашел в горницу и сунул мне в рот всего один кристалл соли. – Это значит, бычок родился ночью. А надо, чтобы на заре!

Хлопнула дверь, и в избе наступила полная тишина.

Должно быть, родители сели за стол, советоваться. Они всегда так делали, если требовалось обсудить что-либо важное, однако дед проснулся, откашлялся и кликнул бабушку.

– Вы там особенно не суетитесь, – сказал спокойно, без одышки. – Не найти нам быка. Пускай он приведет.

– Он-то, лешак, приведет! – сразу завелась бабушка. – Да ведь Сережку заберет за этого быка! Сказал: ежели сам найду, мальчишку с собой уведу!

– Так и так его уведут. Пускай уж он возьмет.

– Как – уведут!?

– Ну, вырастет, найдется ему девка какая и уведет! – засмеялся дед и ко мне повернулся. – Ты-то как хочешь? Жениться или по свету походить?

– Сам всю жизнь бродяжил! – закипятилась она. – Сколь ты дома-то прожил, лешак? То война, то промысел, то и сказать грех – бабенки гулящие. И не лежи сейчас, дак убежал бы опять куда!

– Да будет тебе! – добродушно отмахнулся дед. – Раз парню судьба такая выходит, ничего не сделаешь…

Бабушка видела, что мы оживаем, и уже ничем жертвовать не хотела.

– Ты что же, внука ему отдашь? Чего он такого сделал, чтоб робенка забирать? Да где это видано?! Вы, должно, сговорились с ним!

Дед завернул таким матом, что бабушка сердито засопела и умолкла – вот это была игра слов! Однако не надолго, скоро опять подсела к деду, спросила примиряюще:

– И на что ему бык-от? Вот заладил, ищи ему быка да и все. Как это он лечить собирается?

– Не наше дело, не лезь, – спокойно посоветовал дед – тоже не хотел ссориться. – Ничего мы не понимаем в этом деле, и понимать нам не надо. Вылечит, и ладно.

– А вы про что с ним три часа кряду разговаривали? – подозрительно спросила бабушка. – Ты его знаешь, что ли?

– Его не знаю, а людей из их племени встречал.

– Это что за племя такое?

– Ну есть такое племя, на нас не похожее. Гои называются.

– Дак чего, нерусский он, что ли?

– Почему нерусский-то? Русские они…

– Что-то я не слыхала про этакое племя…

– Да ты много чего не слыхала и не видала…

– И где они живут?

– Кто их знает? Везде живут, ходят, ездят…

– Значит, цыгане! – определила она. – Я так и думала! То-то гляжу, зыркает!

– Не цыгане они! – дед что-то скрывал и потому терпел, еще не ругался, но был уже на пределе. – Порода такая, гои. Хорошие люди, совестливые, дурного не делают, живут по справедливости. И больше ничего не знаю.