Андрэ Нортон - На острие меча

Наконец его чемоданчик обнаружили под грудой вещей. Квинн облегчённо вздохнул и поманил носильщика, который принимал участие в поиске пропажи. Положил ему в руку гульден.

Тот взял оба саквояжа Квинна и понёс к выходу. Американец с радостью последовал за ним.

— Минхеер, этот джентльмен ваш друг?

— Да нет, всего лишь сосед по самолёту. Я даже не знаю, как его зовут.

— Тогда зачем он так пошутил? Ваш чемодан, минхеер, ваш маленький чемодан, который он так активно разыскивал, он ведь сам спрятал под вещами. Это шутка?

Квинн не решился оглянуться через плечо на дверь, через которую в любой момент мог выбежать его «друг».

— Наверное. Я спрошу его. Спасибо за помощь.

— Danke, минхеер! — носильщик коснулся фуражки.

Квинн взял свой чемоданчик. Он решил, что отныне всё время будет держать его под рукой.

Каждую секунду в течение следующего часа Квинн жалел, что не проявил достаточной решительности и не отделался от своего самозваного гида ещё в аэропорту, прежде чем тот присоединился к нему на стоянке такси.

Этот человек пристал к нему, как липучка. И только когда ван Ноорден, так с опозданием представился попутчик, посадил его в поезд, идущий на Дордрехт, и поезд действительно тронулся, Квинн расслабился в блаженном одиночестве. Он твёрдо настроился не останавливаться в отеле, который порекомендовал ван Ноорден, и, конечно, не связываться с людьми, чьи имена и телефоны тот написал на обороте визитной карточки и сунул ему в последнюю минуту перед расставанием.

Это приключение привело Квинна в сонное состояние, он был раздражён и начинал чувствовать, что Голландия вызывает у него аллергию. Вдобавок к другим неудобствам купе было полностью заполнено пассажирами. Не желая, чтобы к нему привязался второй ван Ноорден, Квинн занялся своими записями. Пора заново перечесть всё, что известно об ордене епископа Одокара. А пока он будет читать, никто не посмеет помешать ему. И Квинн принялся медленно перелистывать страницы записной книжки.

Но дойдя до последней странички, он обнаружил нечто, что сразу же прогнало сонливость. Квинн выпрямился. В кожаном переплете книжки был карман, в который он клал разные записки. Когда Квинн заглядывал в него последний раз, там была только карта герцогства Стернсберг. А сейчас появилось что-то ещё.

Это был толстый жёлтый конверт, плотно запечатанный. Видно, его так торопливо засовывали под карту, что один уголок смялся. Квинн закрыл записную книжку, не вынимая конверта.

Вот почему его чемоданчик затерялся в аэропорту! Только там могли подложить этот конверт. Но зачем… и что в нём? Если бы он был один в купе, то сразу посмотрел бы. Но почему-то не хотелось этого делать на глазах у четверых незнакомых людей.

Квинну пришлось набраться терпения и вспомнить совет Марусаки. Не один раз этот консультант повторил Квинну, что самая большая трудность, с которой он столкнётся, — это нетерпение и скука. Нельзя предпринимать какие-либо действия, пока не убедишься во всех фактах и не сможешь предположить ближайшее будущее. Нужно ждать, как выразился Марусаки, что пошлёт Господь, хотя обычно это бывают неприятности. Поэтому Квинн сделал себе внушение и положил записную книжку обратно в чемоданчик, который подсунул под локоть. И сидел спокойно, почти не замечая чудесного пейзажа, мелькавшего за окном.

Квинна предупреждали, что такси в Голландии — совсем не такая удобная служба, как у него дома. Но всё же он сумел найти на станции машину, которая доставила его в отель, предложенный Старком, — «Де Витт».

В маленьком фойе, уже собираясь идти за носильщиком в свой номер, Квинн испытал второй шок за день. И напрочь забыл о своём желании как можно скорее лечь в постель и заснуть, когда дежурный протянул ему письмо.

— Минхеер Андерс, это пришло некоторое время назад с указанием, чтобы передали вам, когда вы появитесь…

Квинн взял конверт. Он был мятый и грязный, с чётким отпечатком каблука. Квинн вздрогнул. Невозможно не узнать этот почерк, эти угловатые прописные буквы, это наклонное «К».

С письмом Старка в руках, не видя ничего вокруг, Квинн прошёл в свой номер. Заплатил носильщику и наконец остался один. И прежде чем распечатать письмо, повернул ключ в двери.

Внутри конверта оказался неровный клочок грубой бумаги. Похоже, это был обрывок от меню. Вначале Квинн ничего не заметил на оборотной стороне, но когда подставил листок под свет, смог прочесть четыре слова: «Человек, который продаёт воспоминания».