Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

Что-то, наверное, мелькнуло в глазах Богдана, если даже Кира сподобилась улыбнуться.

— И зачем мне?..

— Надо, Федя, надо, — отозвался клиент цитатой из старого анекдота, и тон его стал внезапно сух и деловит. — Этих… мальчиков там масса, но тебе нужен будет один. Конкретный. С большой спортивной сумкой. Я думаю, он тебя уже ждет…

На улице было все так же душно, да еще и темно вдобавок. Светили фонари. И выбор действительно велик. Особи, относящиеся по недоразумению к мужскому полу, теснились подальше, едва не прячась в тени — гоняли их тут, очевидно, не хуже чем в Союзе, лет сорок назад. Богдан, взглянув на особей внимательней, вызвал промеж них волнение, шепотки и суету. Сумки спортивной так и не заметил — не судьба, значит. Отошел поближе к крыльцу, угодив во владения «девочек» — этих оказалось куда больше, но выглядели, все потасканными.

— Гляди, Анжела, какой мэн! Штатовский поди.

— Да скорей итальяшка. И не смотрит даже…

Ничего особенного тут не было — за годы загрантуров Богдан вполне научился одеваться, ходить и выглядеть «по импортному», да и загар тропический помогал. Встреча с соотечественницами удивляла еще меньше — ладно бы академиков российских тут встретить, а уж этих-то… Где их только нет, в наше время! Смеха ради, можно бы подойти, прицениться. Поговорить. И не более того. Когда-то, еще во времена государевой своей службы Богуславский поддался греху и познакомился в одном азиатском городе с местной девчонкой, оказавшейся переодетым трансвеститом. А мордашка такая была невинная, блин! Почти детская, как у большинства юго-восточных женщин. Сей забавный жизненный урок подействовал на Богдана куда лучше длинных речей замполита, породив полнейшее неприятие продажной любви.

— Эй, парень, ты не меня ждешь? — фраза на «пиджине» прозвучала из-за спины настолько внезапно, что Богуславский чуть не вздрогнул. Обернулся с нарочитой ленцой и взглянул сверху вниз на собеседника — на одну из особей, рискнувшую покинуть свою тень. Как и прочие коллеги по ремеслу, наряжен сей достойный мужчина в облегающие, лазурного цвета джинсы, укороченную футболку-топ, да вдобавок слегка накрашен. Главное, сумка в руках наличествует!

— На Красной площади голубые ели, — пробормотал Богдан, по-русски. — Пошли, что ли! Давай уж сумку понесу, как истинный джентльмен.

Голубоджинсовый хлопец комплексовать не стал — уступил ношу с кокетливой готовностью и сам за другую руку уцепился. Так и потопали в фойе, мимо шеренги путанок, ухмылявшегося охранника на входе и администраторши, вскинувшей брови. Вошли в лифт, поехали.

— Если еще начнешь прижиматься, в рожу дам, — произнес Богдан как можно убедительней в интимном зеркальном полумраке. — В ро-жу. Ту фэйс, понял?

Собеседник не отреагировал — стоял себе, сунув руки в карманы, и разглядывал безучастно собственное отражение. Говоря по чести, здесь и сейчас он совсем даже не походил на гомика — обыкновенный, местных кровей мужик, жилистый, сосредоточенный. Одет экстравагантно, ну да профессионалу на такие мелочи попадаться грех.

— Слушай, а ты правда… того? Или притворяешься?

На сей раз сайбанец глянул внимательней — так смотрят на спарринг-партнера, отмечая взглядом болевые точки. Улыбнулся, вдруг, и взял Богдана под руку.

— Ты чего опять? — поразился Богуславский, успевая уже понять, что дверцы за спиной разъезжаются, а там, на этаже, горничная и постояльцы. Много случайных зрителей. Кашлянул смущенно и шагнул на всеобщее обозрение. Коридор, к счастью, не из длинных.

— Заходи, тебе туда, — тормознул Богуславский у дверей сухановского номера. — Хозяйство свое забирай, дальше сам. Хорошего помаленьку, знаешь ли.

Расслабиться, впрочем, не удалось — едва уселся в кресло, как явилась, без стука, Кира, все с той же злополучной сумкой в руках.

— Ты чего это общественное имущество на охраняемую персону взваливаешь? — поинтересовалась, пройдя бесцеремонно на каблучках по ковровому покрытию. — Дверь, кстати, нужно запирать в таких местах.

— Я знал, что ты придешь, — соврал Богдан беззаботно, прицеливаясь в телевизор пультом. Спустя пару мгновений, экран вспыхнул, явив взорам все того же оратора- вояку.

— Слушай, может у них там пленка закольцевалась?

— Что?

— Да так… мысли вслух. Что там, говоришь, в сумке-то?

— Встань да погляди. Или мало тебе, что заставил бедную слабую женщину таскать эдакую тяжесть!?

В сумке оказалось оружие. Охотничье и боевое. Насколько Богдан успел выяснить, местных жителей, выловленных с подобной ношей в руках, ждет долгая тюрьма, а то и «стенка» без разбирательств. Вот тебе и «голубой»!