SensiblyTainted [SensiblyTainted21@yahoo.com] - Вернуть себя

Малфой был прав. Цвет лица мальчика улучшился, и тени под глазами исчезли впервые за последние недели. Однако Северус не мог просто так сдаться и отказать себе в удовольствии ещё немного поспорить с юным Лордом.

Гарри понял, что отец больше не сердиться, и улыбнулся Ремусу, весело подмигнувшему в ответ. Хихикая, они закончили обед под звуки «дискуссии аристократов», как обозвал этот спор Драко.

А еще Гарри понял, что очень любит свою семью.

* * *

Гарри и Драко изучали формулы заклинаний и необходимые движения палочек почти три часа. Северус уже дважды пытался прервать занятие, но директор настаивал на продолжении.

И зельевар был вынужден сдаться, но вечером, вернувшись домой, пригрозил, что ноги его в следующий раз там не будет, если Гарри опять дважды заснет в ванной. Драко тоже очень устал, но смог добраться до кровати самостоятельно. И уснул, как только голова коснулась подушки.

Вздыхая, Северус поправил мальчикам одеяла. Пожалуй, сказка на ночь им сегодня не понадобится. Еще радовало, что не нужно проверять контрольные или домашние работы, а можно просто пойти спать. Дамблдор решил, что пока Фаррис остается в штате – это его обязанность.

Северус прошел в гостиную и налил себе выпить. На диване, у камина, с книгой на коленях сидел Ремус.

– Как все прошло? Они не поранились?

– Нет, они молодцы. Драко лишь ненамного сильнее Гарри и быстрее выбирает заклинания. Думаю, он просто помнит их, а Гарри слышит впервые. – Северус сел рядом с оборотнем. И усмехнулся про себя, отметив, что Волк не попытался отодвинуться. Потом вздохнул и немного откинулся назад, позволяя волосам открыть лицо.

– Почему Драко сильнее? – негромко спросил Ремус. Он не хотел нарушать покой сидящего рядом мужчины.

– У него есть палочка, а у Гарри нет, – Северус немного отпил из бокала. – Он, скорее всего, вообще не будет в ней нуждаться. Хотя, именно эта могла бы пригодиться, она – парная к палочке Темного Лорда.

– Не хотелось бы впредь слышать от тебя подобное, – Ремус посмотрел прямо на собеседника. Северус взгляда не отвел. – Мне неприятно, когда ты его так называешь.

– И что бы предпочел ты? – серьезно, без насмешки спросил Северус.

Люпин пожал плечами и покраснел при звуке ровного, шелковистого голоса, продолжая смотреть в глаза собеседнику:

– Например, Вольдеморт, или Тот-кого-нельзя-называть, или Вы-сами-знаете-кто. Гарри считает, что отказ называть Вольдеморта по имени делает того сильнее.

– Прямо, как директор, – усмехнулся Северус и уставился на огонь. – В общем, это верно, но в моем случае… я не могу произнести его имя, не испытывая боль.

– Северус, – Рем взял его за руку, и он позволил оборотню это. – Я даже представить не могу… чего тебе стоило вернуться… и жертвовать собой, помогая нам в борьбе с этим сумасшедшим.

– Да… Не можешь, – согласился Северус, – но я и не ждал, что ты поймешь, Ремус.

Оборотень задохнулся, услышав, как легко сорвалось с губ зельевара его имя. Он сжал руку Снейпа, и удивительно нежная улыбка заиграла на тонких губах:

– Я думаю, что мы зашли достаточно далеко, чтобы называть друг друга по именам. Хотя, я буду всегда думать о тебе, как о Волке. – Ремус вздрогнул и попробовал убрать руку, но Снейп не позволил. – Я всегда этого боялся. И именно из-за этого ненавидел тебя. Сейчас я уже могу это признать, – он немного наклонился. – А так же признать, что опасение переросло в уважение. Как ты не понимаешь, какой путь мне пришлось пройти, так и я не понимаю, как ты справляешься со своей ношей.

Ремус смотрел в сверкающие темные глаза и чувствовал, как его сердце начинает отчаянно колотиться. Он понял. Северус Снейп оценил усилия, которые ему приходилось прилагать, чтобы выжить и жить, понял, что ему пришлось вынести, и Люпин знал, что полностью вернул в его глазах прежнее уважение. Но не был уверен, что сможет получить больше. Хоть на каплю больше того, что увидел в темных бездонных глазах.

Ремус улыбнулся. Это была болезненная улыбка. Северус Снейп не принадлежал к числу людей, на лицах которых можно рассчитывать увидеть такое выражение. Он встал и быстро отошел к огню, обхватывая себя руками, словно пытаясь спрятаться, когда насмешливые выразительные глаза и непослушные темные волосы заполнили его воображение.

Северус смотрел ему в спину в течение минуты. Успокаивая себя, пока смятение, желание, отказ и гнев медленно не отступили, и он вновь не обрел утраченный контроль. О чем он думал? Как мог сказать все это… сентиментальная бессмыслица! Ведь не мог он желать этого… получеловека-полуживотное… стоящее перед ним. Он просто устал! Роль отца сломала границы его одиночества, превратив в кого-то, кем он не является на самом деле.