Евгений Кораблев - Созерцатель скал

На другой день они услыхали отдаленный выстрел. Оба закричали от радости: «Люди! Спасение!»

Аполлошка, как сумасшедший, кинулся по направлению звука. Напрасно Попрядухин кричал ему об осторожности, что надо сначала удостовериться, не враг ли. Аполлошка бежал так стремительно, что едва ли расслышал.

Попрядухин, видя, что все бесполезно, из осторожности остановился у верхушки горы, наблюдая, как мальчик бежит по заросшему склону. Вдруг, совершенно беззвучно, мальчик исчез в траве.

Это было необъяснимо, так как трава нигде здесь не достигала и полуметра высоты, кроме того, она ровно затягивала весь склон, нигде не виднелось ни болота, ни сыпучего песку, куда бы он мог провалиться.

Бегом Попрядухин стал спускаться по его пути и достиг уже половины склона, как вдруг почувствовал, что почва у него под ногами колеблется, как если бы он шел по протянутому в воздухе полотну. Он мгновенно опустился на траву, вытянувшись во весь рост.

Было очевидно, что травяной тонкий ковер служил навесом над огромным, вымытым водой, подземельем, как им попалось раньше... В иных местах он был настолько слаб, что не выдерживал тяжести человека. В одно из таких мест, разогнавшись, и влетел Аполлошка.

Но где теперь его искать? Надо было скорее вытаскивать его. Кто знает, может быть, там течет река!

Подползши к краю травяной завесы, Попрядухин ножом разрезал ее и стал в это окно звать Аполлошку. Мальчик не отзывался. Из подземелья тянуло сыростью и холодом. Падавшие лучи света показывали, что оно было необыкновенно обширно и глубоко. Возможно, что мальчик просто потерял сознание или убился.

Наконец, когда Попрядухин уже отчаивался, вдруг откуда-то издалека, к его радости, донесся глухой отклик. Надо было ползти вниз по травяному полу. И он пополз, теряясь в предположениях, как помочь мальчику.

В эту минуту из-за огромного камня показался рыжебородый человек в «ичигах» с ружьем и остановился в недоумении, видя ползущего по траве; его поразило то, что нет зверя, к которому старик подкрадывался, и не видно ружья. Попрядухин подзывал его к себе, так как вставать на непрочном навесе было рискованно.

Промышленник недоверчиво глядел на него.

Тогда Попрядухин, опасаясь за судьбу Аполлошки, знаками показал ему, что здесь нельзя встать.

Все так же недоверчиво озираясь по сторонам и зарядив предварительно винтовку, держа ее наготове, охотник подошел к нему. Он сразу понял, в чем дело. В двух словах Попрядухин объяснил, что случилось с мальчиком. Рыжебородый человек тоже наклонился и стал кликать. Аполлошка оказался где-то неподалеку. Промышленник быстро поднялся на утес, своротил с него длинную и сухую, как мачта, сосну и спустил ее в отверстие поблизости от Аполлошки сучьями вверх, чтоб мальчику легче было выбраться.

Скоро Аполлошкина голова, вся в пыли и земле, показалась на поверхности. Прибайкалец помог ему вылезти. Аполлошка был сильно напуган, но жив и здоров, так как упал не очень глубоко и на мягкое, высохшее русло потока. Испуг его скоро прошел, и он почувствовал себя по-прежнему.

Попрядухин, выбравшись на твердую почву и успокоившись, стал расспрашивать охотника, что случилось в Прибайкалье, отчего эти подземные пустоты, которых раньше никогда не было. Тут только они узнали про размеры наводнения, часть которого видели, сидя в своей пещере.

– А не впервой ведь у нас, – заметил охотник. – Десятка три годов тому назад здесь было такое же. Слыхал, и раньше бывали.

Он рассказал, что произошло.

Вода хлынула так быстро, что едва успели спасти скот и кое-что из имущества, бежав в горы и предоставив дома и пожитки на волю стихии.

Селенга нигде не поднималась меньше пяти-шести метров. Вода залила лежавшие в долине нивы, сенокосы, огороды. Дороги размыло, мосты снесло.

Путь в горы под дождем, в холод и жизнь в шалашах и балаганах – все это было истинное бедствие. Сознание, что посевы уничтожены, увеличивало угнетенность беженцев.

Крайне суеверное и невежественное население – в большинстве староверы, у которых никогда не умирали легенды о близком конце мира и о пришествии антихриста – готовилось к смерти. Трудно даже представить, что они перенесли за это время. Селения сообщались между собой на лодках.

– Но разве вы не имели сообщений, что кругом Байкала все по-прежнему?

– Уже несколько недель нет никаких известий ниоткуда, мы думали, что мы одни остались в живых, – ответил охотник.

– А телеграф?