Владимир Матвеев: Золотой поезд. Повесть

- Сахару, тебе говорят! - рявкнул взбешенный Цветков.

Из-за перегородки послышались быстрые шаги хозяйки, скрип дверей и калитки. Цветков подошел к столу.

- Кулачье, - сердито сказал он, не обращаясь ни к кому.

Через несколько минут хозяйка вернулась, неся с собой добытый где-то у соседей сахар. Через час изба спала крепким сном. Только на половине хозяйки слышались вздохи и бормотание. Верно, и во сне ей не давал покоя Цветков. На другой день разведчики въехали в село, пугая кур и свиней, валявшихся в пыли. В раскрытых дворах изб, под навесом, ржали, перекликаясь с деревенскими, оседланные кони. По улицам шли спешившиеся кавалеристы с буханками хлеба и котелками.

- Эй, «разведчики»! - крикнул Шарабанову поравнявшийся с ними парень в лампасах и бараньей шапке, с кринкой молока в руках, - разведку-то в тылу делали?

- Я тебе, кобылка! Получи! - Шарабанов неожиданно огрел парня нагайкой, наезжая на него грудью лошади.

Парень отскочил, расплескивая молоко, и заругался. Шарабанов с хохотом помчался дальше по улице.

Отряд выехал на площадь около церкви. У крыльца деревенской избы с резными окнами и железной крышей колыхалось красное знамя. Несколько лошадей было привязано к перилам крыльца.

- На-пра-во! - крикнул протяжно Шарабанов и резко оборвал: - Стой!

Разведчики соскочили с коней, привязали их к церковной ограде и исчезли в ближайших дворах. Только двое караульных остались у церкви, да Шарабанов показывал мужикам, куда поставить аэроплан.

- За этим глядите, - сказал караульным Шарабанов, указывая на подозрительного артельщика, - а мы в штаб.

В избе с красным флагом много народу. Люди в бараньих шапках мелькают в окнах. Они удивленно поглядывают на Реброва, Валю, Шарабанова. Как только они вошли, в комнате стало тихо. Командир полка смотрит из-за стола на Шарабанова.

- Где же ты пропадал, дьявол? - говорит он. - У меня тут военкомдив часть осматривает, а ты по тылам гуляешь?

Шарабанов тихонько постукивает рукояткой нагайки по лаковому сапогу.

- Задержался, - говорит он. - Сперва вон тот змей захватили, - указал он пальцем за окно на аэроплан, - да возле Дубового Умета поцапались немного с беляком и вот товарища достали…

- Какого «товарища»? - спросил командир, поглядывая на Валю. - Вы кто? - спросил он Реброва.

- Я был комиссаром в Екатеринбурге.

- У белых остался?

- На подпольной работе.

- Как же в Самару попал?

- Из тюрьмы вышел. Решил фронт перейти.

- Белые комиссара живым выпустили? - сухо сказал командир, вставая на ноги. - Шляешься с бабой? Вкручиваешь, прохвост, - неожиданно крикнул он, - арестовать!

Реброва и Шатрову отвели в соседнюю комнату. Захлопнули дверь и щелкнули задвижкой.

- Дурак, - ругал Шарабанова за перегородкой командир полка, - веришь первому встречному. Возишь с собой. Ну и влетит тебе, от военкома.

Валя притихла. Сидеть под арестом у своих она не рассчитывала.

В соседней комнате вдруг зашумели сильней.

- Военком! - крикнул кто-то за перегородкой.

Хлопнула ставня окна, стукнула деревянная лавка: очевидно, сидевшие там бросились к окнам. За окном раздался топот лошадей. Через минуту послышались голоса, потом тяжелые шаги, под которыми заскрипели половицы.

- Здорово, здорово, - говорил басом, очевидно, вошедший. - Ну, давай карту, - зашелестел он бумагой. - Командиры и комиссары все здесь?

- Все, - ответил голос командира полка.

- Ладно. Теперь об операции: идет успешно, - строго продолжал говорить военком. - Самара может продержаться день-два, а надо бы нажать сегодня. Кабы ковырнуть в этом местечке железную дорогу, Самаре крышка. А? Как? Возможно?

В комнате замолчали.

- Да кто же днем туда полезет? - ответил командир полка, - кругом видать как на щеке. Ну, кто? - безнадежно повторил он.

- Я, - сказал вдруг Шарабанов…

- Вали, вали! - заговорил бас неожиданно ласково, - поди зови охотников. Я поеду с тобой.

Снова хлопнула дверь, загудели голоса, и Ребров с Валей снова услышали голос командира полка:

- Чудной он. Иной раз два-три дня нет, неделю. Пропал, думается. А он по тылам беляков носится, что пьяный. Едва ноги унесет. А то в нашем же тылу потеряется, как иголка в стогу.

- Такого тут и нужно, - сказал бас, зашелестев бумагой.

- Вот только что, - продолжал командир полка, - привез аэроплан и какого-то хлюста с девицей. Барышня румяная. С одного взгляда видно: бежали к белым, а попали к нам. А Шарабанов в пролетке с собой их сутки возил: говорит - комиссар.