Андрей Коробейщиков - Камкурт. Хроники Тай-Шин

— Ира не спи… Ответь…

Слова давались ему с трудом, но больше всего мучительно было осознавать, что жена уже ушла. Оставила его здесь одного и ушла, позволив этой странной песне увести себя в дали, из которых уже нет возврата назад. Возможно, что она тоже парила над изумрудными травами легкотелой бабочкой, даже и не помышляя о возвращении и пробуждении.

— Ира… ответь… нельзя… я…

Мальцев еще толкнул ее несколько раз, пока не понял, что единственное, что он может сделать в этой ситуации, это расслабиться и последовать вслед за ней, прекращая эти бесполезные и мучительные попытки удержаться в этом мире, догоняя ее на загадочных тропах иных просторов. Он закрыл глаза, а когда снова открыл их, то увидел его. Призрака.

Человек в коричневой прорезиненной ветровке, таких же прорезиненных штанах и высоких кожаных ботинках стоял в нескольких метрах от костра и рассматривал изможденных людей совершенно спокойным и даже равнодушным взглядом серых, практически бесцветных глаз. Человек был совершенно лыс, и это придавало его облику некую зловещую мрачность. Мальцев смотрел на незнакомца, словно решая, кто это: еще один элемент его бредовых видений, очередная галлюцинация или это все-таки долгожданный житель того мира, который доставил им с женой столько боли и страданий. Внешне человек походил на сплавщика, но было в его позе что-то… неуловимо странное. И этот равнодушный взгляд. Мальцев, превозмогая онемение губ, криво улыбнулся, издавая звук, похожий на смех. На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на обессиленную пару, словно ожидая, чем все закончится. Мальцев понял — человек походил на сплавщика только внешне. В его поведении вообще не чувствовалось ничего человеческого. Словно это был и не человек вовсе, а существо иного плана, разглядывающее новичков, готовящихся переплыть Реку Смерти.

— Ты кто?… — прохрипел Мальцев, которого даже развеселило это сравнение, — Харон?

Незнакомец не ответил. Он только лишь поднял взгляд чуть выше линии валунов, окаймляющих залив, словно прислушиваясь к чему-то, происходящему там, за каменной грядой, в тайге.

— Ты кто? — повторил вопрос Мальцев и сделал неудачную попытку встать, заваливаясь назад. — Ты пришел за нами?

Незнакомец опять посмотрел на него своим пустым взглядом, и еле заметно отрицательно покачал головой.

— Ты реальный или ты мне кажешься? — Мальцев опять попробовал встать, и выпрямился, покачиваясь и еле удерживаясь на ногах. — Зачем ты здесь?

В чертах незнакомца по-прежнему не было никаких эмоций. Однако на этот раз он заговорил. Его голос был гулким, словно доносился из глубокого колодца.

— Я пришел к вам.

Мальцев опять усмехнулся. Его даже уже не пугал мысль о возможном сумасшествии. Сейчас уже это все не имело значения. Ирина мертва. Он, скорее всего, если уже не мертв, то тоже скоро присоединиться к ней.

— Зачем?

Незнакомец обернулся и посмотрел в небо, на темную грозовую тучу, выплывавшую из-за гор на противоположном берегу реки.

— Скоро будет гроза.

Словно в подтверждение его слов вдалеке басовито громыхнул гром.

— Вам нужно беречь огонь, если хотите выжить.

Мальцев хрипло засмеялся.

— Выжить? А зачем? Выжить… — он кивнул на неподвижное тело жены, — Кому теперь это надо? Все кончено.

Незнакомец равнодушно пожал плечами, словно выражая свою безучастность к происходящему. Он опять посмотрел на грозовую тучу, и, повернувшись, пошел к воде.

— Эй… — хрипло крикнул Мальцев и махнул ему вслед рукой, словно пытаясь остановить свое последнее видение, — Не уходи. Постой! Харон!

Он сипло и безумно захохотал вслед этому забавному персонажу-галлюцинации, который шел прямо к воде, словно намереваясь нырнуть в ледяные волны этой необузданной реки, оставляя за собой на песке ровную цепочку знакомых следов.

Спустя некоторое время очнулась Ирина. Мальцев смеялся и плакал, а супруга сначала никак не могла понять, где она, а затем изумленно смотрела на возбужденного мужа, который что-то невнятно рассказывал ей про какого-то Харона и целовал ее онемевшие руки. Когда его буйство прекратилось, и он проводил ее, поддерживая, до спасительного убежища в основании больших валунов, начался дождь. Владислав успел принести несколько тлеющих углей из костровища и два или три сухих полена, оставшихся из всего стратегического запаса дров. Огонь был спасен на какое-то время, которое целиком и полностью зависело от милости разбушевавшейся стихии, обрушившейся сверху плотной стеной безжалостного дождя.