Андрей Иркутов - А.А.А.Е. [Роман приключений. Том II]

— Откуда у вас это? — спросил он женщину.

Та жестом объяснила, что она не понимает языка, на котором обращается к ней Виктор и, подумав, прибавила указывая на себя:

— Фатьма!

— Виктор, — в свою очередь отрекомендовался он, — это, — показал он на негра, — Бинги.

Бинги блеснул своими фарфоровыми зубами и кивнул головой. Фатьма удивленно подняла брови. Она никогда не видела таких черных людей. А может быть, он выкрашен? Ее детские пальцы потянулись к руке Бинги и несколько раз провели по ней. Потом она поднесла руку к своему лицу и внимательно ее осмотрела. Нет — рука осталась такой же чистой, как была.

Этот жест девушки вызвал общий взрыв смеха, и через две минуты Бинги, Виктор и Сакаи оживленно беседовали друг с другом. Правда, они благоразумно избегали щекотливых вопросов, но ведь на груди девушки был портрет Ильича, а в груди всех троих живым ключом били молодость и веселость.

В соседнем купе кто-то громко ругал беспокойных болтунов, но, даже перешедши на полушепот, разговор не стал менее оживленным. Только Фатьма сидела в уголке, нахмурив брови и не скрывая своего огорчения по поводу невозможности принять участие в общей беседе. Впрочем, когда ей надоедало молчание, она протягивала свои руки то к одному, то к другому и нараспев повторяла странно звучащие для нее имена:

— Бинги! Виктор! Сакаи!

Шофер Джемс считал себя совершенно непригодным для жизни в этом проклятом индусском захолустье. Какого черта ему делать здесь, в глухом уголке, расположенном на самой окраине джунглей, где единственное приличное существо — тигр, да и то, когда с него снята шкура. Шофер Джемс не может понять, что за ерунда запала в голову его хозяину? Молодой человек, богатый, интересный, и вдруг вбил себе в голову, что истинная жизненная правда хранится в учении индусских йогов и, забрав свои чемоданы, приехал сюда, захватив шофера Джемса. А шофер Джемс, как идиот, — да, как идиот, — соблазнился десятью фунтами в месяц и попер за своим идиотом-господином. И живут они теперь, эти два идиота, в местечке с неудобопроизносимым названием.

Хозяин шофера Джемса, по-видимому, не скучает. Он научился искусству сидеть, поджав под себя ноги и, смотря на свой собственный пуп, погружаться в нирвану, и проделывает это изо дня в день, прибегая изредка к паре трубок опиума. Шофер Джемс считает это занятие для порядочного человека неподходящим. Он неоднократно пробовал уговорить своего господина вернуться на родину, справедливо замечая при этом, что-де пуп такая вещь, которая одинаково хороша и в Индии, и на Пикадилли. Пожалуй, на Пикадилли даже лучше. Но господин в ответ нес ахинею о божественном сознании и необходимости самоопределения через духовное проникновение в таинство йогов. Он вернется в Англию только тогда, когда вполне проникнет в сокровищницу великих знаний и сможет нести свет и утешение другим страждущим душам. Ну что поделаешь с таким олухом?

Шофер Джемс был человек трезвый и поэтому он предпочитал напиваться пьяным и смотреть в горлышко бутылки, чем курить опий и уставляться глазами в свой собственный пуп. Господин Джемса против этого не протестовал и предоставлял своему шоферу сколько ему угодно пользоваться неведомо зачем прихваченным из Англии автомобилем для поездок на ближайшую станцию железной дороги — единственное место, где можно было достать виски и пива. Шофер Джемс пользовался этой возможностью широко и почти каждое утро пугал деревенских ребятишек ревом автомобильной сирены, а на обратном пути пробовал крепость шин на всякого рода живности, встречавшейся по дороге.

Так было и на этот раз. Господин с утра уселся на тахту и, выкурив две трубки опия, принялся изучать перспективный вид своего пупа, а Джемс вывел из наскоро сколоченного гаража машину и направил свой путь к станции. Там он оставил машину около маленькой харчевни, предоставив мальчишкам сколько угодно нажимать рожок, а сам уселся за столик и начал путешествие по винным запасам буфетчика. Любой йог позавидовал бы тому искусству, с которым Джемс вливал в себя совершенно невероятное количество опьяняющей жидкости. Его лицо из красного постепенно становилось темно багровым, и глядя на четыре порожних сосуда из-под виски, он радовался, что вылакал уже восемь штук.

Шум подходившего поезда не заставил его прервать свои занятия, так как Джемс любопытством не отличался. Пришел и пришел, черт с ним! Может, еще пара таких идиотов, как его хозяин, приехали. Наплевать!