Артур Конан-Дойль - Маракотова бездна – 2 (Властелин Темного Лика)

— Мистер Хедли, сэр, вы ведь немного говорите на их наречии, — закричал Сканлэн. — Скажите им, что нас так просто не возьмешь. Скажите им спасибо, но мы сегодня младенцев не выдаем. Скажите им, что мы их славно вздуем, если они сейчас же не очистят ранчо. Вот так, вы просили, так что теперь кушайте на здоровье, желаю вам повеселиться.

Последняя часть речи Сканлэна была вызвана тем, что доктор Маракот вонзил внезапно скальпель, которым оперировал животных, в руку одного из служителей, подкравшегося к Сканлэну сзади с ножом. Тот выл и приплясывал от страха и боли, пока его товарищи, вдохновляемые жрецом, готовились к прорыву. Бог знает, чем бы это все кончилось, если бы в комнату не вошли Манд и Мона. Манд взглянул с изумлением па эту сцену и задал взволнованно несколько вопросов жрецу. Мона же подошла ко мне, и я, по счастливому наитию, поднял младенца и отдал его ей, и тот сразу же успокоился и довольно заворковал.

Манд нахмурился, и было ясно, что он не знает, что делать. Он послал Верховного жреца назад в храм и начал длинное объяснение, из которого я понял и смог передать моим друзьям лишь часть.

— Вы должны отдать ребенка, — сказал я Сканлэну.

— Отдать! Нет, сэр. Никогда в жизни!

— Эта девушка позаботится и о его матери и о ребенке.

— Это другое дело. Если мисс Мона берет это в свои руки, то я спокоен. Но если этот бродяга-жрец:

— Нет, он не сможет вмешаться. Вопрос будет решен на Совете. Это очень серьезно, потому что из слов Манда я понял, что жрец не превышал своих прав, и что это древний обычай нации. Он говорит, что они не могли бы различать высшую и низшую расы, если бы были промежуточные звенья. Если ребенок родился, он должен умереть. Это закон.

— Все равно ребенок не умрет.

— Я надеюсь на это. Он сказал, что сделает в Совете все, что в его силах. Но до Совета есть еще одна-две недели. Так что пока ему ничто не угрожает, а кто знает что может за это время произойти.

Да, кто знал, что может случиться. Кто мог представить себе, что произойдет. Из этого родилась следующая глава наших приключений.

Я уже говорил, что на небольшом расстоянии от подземного жилища атлантов, приготовленного заранее для спасения от катастрофы, которая постигла их родную землю, лежали руины огромного города, частью которого было когда-то их убежище. Я описал также, как с прозрачными колпаками, наполненными кислородом, на головах мы осматривали это место, и пытался передать, сколь сильны были наши чувства, когда мы увидели эти руины. Словами нельзя описать впечатление, которое произвело на нас грандиозное зрелище — огромные колонны с резными узорами и гигантские здания, молчаливо застывшие в сером свете фосфоресцирующих глубин, стоящие в неподвижности, где лишь глубинные течения медленно размывают гигантские каменные листья, да иногда мелькает тень огромной рыбы, вплывающей в зияющий дверной проем или бесшумно скользящей в разоренных комнатах. Это было наше любимое место прогулок, и в сопровождении Манда мы проводили там по многу часов, рассматривая непривычную архитектуру и все остальное, что осталось от этой исчезнувшей цивилизации, которая, судя по всему, была по части материальной культуры далеко впереди нашей.

Я сказал — материальной культуры. Вскоре нам было суждено получить подтверждение того, что в духовной сфере их отделяла от нас огромная пропасть. Урок, который мы можем вынести из их взлета и падения, состоит в том, что самая большая опасность для государства — допустить, чтобы развитие интеллекта обогнало развитие души. Это погубило старинную цивилизацию атлантов и может еще погубить нашу цивилизацию.

Мы заметили, что среди руин старинного города было большое строение, которое, должно быть, первоначально стояло на холме, потому что оно и теперь располагалось выше общего уровня. К нему вела длинная широкая лестница черного мрамора; тот же материал был использован и для отделки большей части здания, но теперь мрамор был почти скрыт отвратительной желтой губкой, напоминающей очаги проказы на коже больного, свисавшей со всех выступов и карнизов. Над главным входом, тоже из черного мрамора, торчала ужасная голова медузы с развевающимися змеями вместо волос, и этот символ повторялся тут и там на стенах. Мы порывались осмотреть, зловещий дом, но всякий раз Манд приходил в сильнейшее волнение и жестами упрашивал нас уйти. Мы поняли, что, пока он нас сопровождает, мы своею не добьемся, и все же сильное любопытство понуждало нас проникнут в тайну зловещего места. Однажды утром мы с Биллом Сканлэном устроили по этому поводу совет.