Петр Шамшур - Приключения-70

Самым молодым был в отряде Лусьяно, восемнадцатилетний студент. Он появился перед их отступлением из Малаги. Его остроконечная шапочка была надвинута на самое переносье. Вместо звезды или кокарды к шапочке был пришит патрон. Рукав крупновязаного свитера перетянут красной лентой, на запястье болтался браслет из пистолетных пуль. На широком поясе, украшенном бляшками — скрещенными мечами и черепами, — висел справа парабеллум с торчащей из кобуры ручкой, с левой — тесак. Парень был тонколиц, редкий пушок дымился над верхней губой, зато роскошные локоны ниспадали из-под шапочки на плечи. Юнец театральным жестом сдернул с глаз темные очки, которые до этого Андрею не довелось и видеть, и представился.

— Его зовут сеньор Лусьяно Гарсия дель Рохос, он явился в ваше распоряжение, и вы можете распоряжаться его телом и душой, — с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть, перевела Хозефа и добавила от себя: — Миленький мальчик.

Рассудок подсказывал, что не место этой птичке колибри в их отряде. Но «сеньор дель Рохос» понравился Артуро. «Пусть, — решил он. — Шелуха быстро слетит, а задор останется. Да и надо же когда-то становиться мужчиной и мальцу».

Если и мог кто-нибудь в отряде соперничать с Лусьяно по колоритности, так это серб Божидар Радмилович, моряк торгового флота, десять раз обошедший вокруг света и в конце тридцать шестого года, оказавшись в испанском порту, списавшийся на берег. Он чистосердечно заявил командиру: «Разве я могу не принять участия в такой заварушке?» Божидар, огромный детина невероятной физической силы, исполненный презрения к фашистам и к опасностям, понравился Лаптеву с первого взгляда. К тому же серб с грехом пополам знал русский язык — единственный, не считая Хозефу, человек в отряде, с которым капитан мог поговорить без переводчика.

С осени прошлого года, когда начал действовать отряд, каждый из бойцов побывал на задании не один раз. Парни воевали отважно. Многие получили раны, некоторые погибли. И хоть всякое бывало за эти месяцы, ни разу не случилось, чтобы кто-нибудь из них струсил, в минуту опасности подумал первым делом о себе, а не о товарищах.

Да, они были разные. Но всех их объединяли одни чувства: любовь к республике и ненависть к Франко. И эти любовь и ненависть испанцев разделяли бойцы-интербригадисты. Пожалуй, только здесь, в отряде Андрей по-настоящему осознал значение слова: интернационализм.

Коронель снова вызвал капитана в Мадрид.

И снова, как и в прошлый раз, достал из сейфа карту, развернул ее на столе:

— Надо выполнять одно очень важное задание.

— Грецкий орех! — подмигнул находившийся тут же в кабинете Ксанти. — Крепкий орех, не всем по зубам.

— Да, крепкий, — кивнул седой испанец и ткнул пальцем в квадрат, обведенный толстой линией на окраине Толедо. — Здесь самый большой патронный завод. Дает франкистам очень много боеприпасов. Очень много. Его нужно взорвать.

— Хорошенькое дельце! — Андрей даже присвистнул. — Действительно, орешек… А не проще ли артналетом или авиацией?

— Завод старинный, стены цехов — метра в три. Их могла бы взять только крепостная артиллерия. Такими калибрами мы, к сожалению, не располагаем. Вокруг завода — плотная противовоздушная оборона. Но главное — склады готовой продукции зарыты глубоко в землю, — объяснил Ксанти.

И закончил:

— Задание могут выполнить только диверсанты. Готовься. Организуй разведку объекта. И мы, конечно, поможем.

Возвращаясь в Мору, Лаптев прикидывал: как приступить к заданию? Без сомнения, франкисты бдительно охраняют завод. К тому же такую махину одной миной не подорвешь: потребуются сотни килограммов взрывчатки. Как проникнуть с ними на территорию, да еще уложить в самые уязвимые точки?

Той же ночью он послал группу бойцов на разведку. Вернувшись, они рассказали: завод опоясан рядами колючей проволоки, вдоль всей территории — смотровые вышки с пулеметчиками. Перед главными воротами, из которых выходят железнодорожные вагоны с готовой продукцией, башни с амбразурами. Из башен можно вести круговой обстрел.

Утром Лаптев снова поехал в Мадрид, захватив с собой и комиссара Гонсалеса.

— Среди рабочих на заводе есть надежные товарищи, коммунисты. Они передали моим людям план территории. — Коронель достал лист. — Вот цехи, вот склады-штольни. Ну, что говоришь?

— Вернее всего — заложить взрывчатку вот в этой и этой штольнях, в складах готовой продукции, — после долгого раздумья сказал Лаптев. — Используем неизвлекаемые мины замедленного действия с часовым механизмом, задублированным на электросигнал. Их разрушительная сила огромна. И, даю голову на отсечение, противнику они неизвестны — последнее наше изобретение. Штольни расположены недалеко друг от друга. Если подорвем главный склад, от детонации взлетит на воздух все остальное.