Олег Уланов - Курильский эксцельсиор

– Господа! – на хорошем английском обратился он ко всем. – Хочу сделать важное заявление. Я представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации советник юстиции первого ранга Крестовский Аркадий Михайлович. Среди вас – гражданин России, находящийся в международном розыске.

Мэри сразу изменилась в лице, бросив тревожный взгляд на Олега.

– Этот человек – Умелов Олег Викторович.

С этими словами следователь прокуратуры подошел к журналисту и, глядя ему в глаза, спросил:

– Здравствуйте, Олег Викторович. А мы вас давно ищем. Вот ордер на ваш арест – и, повернувшись к стоящим сзади офицерам в форме внутренних войск, скомандовал: – Арестовать!

Мэри хотела броситься к Олегу, но, встретившись с ним взглядом, остановилась.

– Не надо, Мария. Я скоро найду тебя. Ты только жди. Я люблю тебя, слышишь? Я тебя люблю. Только обязательно, дождись, – почти кричал Умелов, когда два офицера уводили его на пограничный катер.

Прокурор повернулся к остальным:

– Господа! Гражданин Умелов обвиняется по статье «Шпионаж» в пользу иностранного государства. Он незаконно вывез из России документы, содержащие военную и государственную тайну. Возможно, среди вас есть его сообщники или люди, помогавшие ему. Прошу вас приготовить ваши вещи к пограничному досмотру. Во избежание эксцессов вся процедура будет сниматься на видео.

Закончив свой монолог, следователь обернулся к офицерам-пограничникам и уже по-русски скомандовал:

– Приступайте.

Александр Гольц повернулся к Саре. Теперь на него смотрела не любящая жена, а жесткий офицер американской спецслужбы. Она взглядом указала ему на борт судна.

Гольц, резко наклонившись, подняв свою тяжелую ношу и попытался быстро перекинуть ее за борт. Но он явно не рассчитал своих сил, потому что рюкзак, не долетев до борта, с грохотом упал на металлическую переборку. Александр бросился к нему, чтобы повторить попытку, но к нему наперехват уже устремились три офицера.

Дальше все было как в кино. Гольц ловко, как Стивен Сигал, раскидал одного за другим всех троих и, снова подняв рюкзак, сумел таки выкинуть его в море. Тяжелый металл, лежавший на самом дне рюкзака, мгновенно утянул на дно поклажу.

Всё произошло настолько быстро, что офицер, стоявший у самого трапа, даже не успел дать в воздух предупредительный выстрел.

Гольц медленно повернулся лицом к пограничникам и поднял вверх руки.

– Я хочу сделать официальное заявление! – громко крикнул он.

Сара ухмыльнулась, снова сделав непроницаемое лицо.

От пограничного корабля в сторону научно-исследовательского судна для полного досмотра уже отчаливал еще один катер с вооруженными пограничниками.

В четырехместной камере следственного изолятора «Лефортово», рассчитанной на четырех человек, было только два постояльца.

Первым был заведующий кафедрой московского Института стали и сплавов Григорий Разумовский, задержанный при попытке передать сотруднику одного из иностранных посольств секретные документы о разработке танковой брони. Вторым был известный журналист и историк Олег Умелов.

– Значит, сегодня выходите? – Разумовский снова с сожалением вздохнул.

Умелов ничего не ответил, продолжая просматривать записи, сделанные им за время «вынужденной отсидки».

– Жаль. С вами было очень интересно. Вы умеете слушать и аргументированно отвечать оппоненту. Вряд ли мне снова повезет и в этой камере появится такой же собеседник. Если мне удастся выбраться отсюда, я буду рад с вами снова встретиться и поспорить на разные темы. Только не в этой стране, а где-нибудь за границей, где есть свобода и демократия. А в этой стране может быть только имперская сущность, потому что…

– Послушайте, вы! – резко перебил собеседника Умелов. – Если вам не нравится Россия, можете уезжать отсюда! Мне претит, когда кто-то говорит о России: «эта страна», «в этой стране». Я не космополит, я россиянин. И Родину свою я не выбирал, так же как и своих родителей!

– Вы что, никак не отойдете от вчерашнего спора?

– При чем здесь вчерашний спор! У вас своя точка зрения, а у меня своя. Я просто не терплю людей, которые живут в России и при этом желают ей зла!

Было видно, что Разумовский здорово разозлил Умелова. Несмотря на это, преподаватель спокойно продолжал:

– Вы моложе меня и в вас еще силен дух максимализма. Но придет время, и вы поймете, что я был прав. России не удержать такую огромную территорию вместе с Восточной Сибирью и Дальним Востоком. Мы либо потеряем эти регионы и сами сгинем, либо мы их продадим или сдадим в концессию тем странам, которые в силах освоить эти территории и ресурсы.