Олег Уланов - Курильский эксцельсиор

– Сейчас схожу, – неохотно согласился Раков.

Медведев вышел на крыльцо, чтобы посмотреть, как часовой выполняет его поручение.

Через несколько минут Куделин быстрым шагом шел по направлению к заставе.

– Товарищ лейтенант, начальник заставы просил вас срочно найти, – Медведев убрал руку от козырька.

– Он у себя?

– Так точно!

Куделин быстро прошел к кабинету и, стукнув один раз, вошел в помещение.

– Разрешите?

– Да, проходи, лейтенант, – серьезно ответил капитан. – Садись. Вот ручка и лист бумаги. Сейчас будешь писать мне расписку о неразглашении военной и государственной тайны.

Куделин сглотнул липкую слюну, предчувствуя, что сейчас должно случиться что-то очень важное.

– Начинай вот отсюда. Пиши: «Я, заместитель начальника пограничной заставы Шестакова лейтенант Куделин обязуюсь хранить государственную и военную тайну, ставшую мне известной от подполковника Особого отдела А.И. Рыжова. Все сведения, ставшие мне известными, обязуюсь не разглашать и не передавать кому-либо. Об ответственности за разглашение и передачу третьим лицам полученных сведений предупрежден». Написал?

В знак согласия Куделин моргнул округлившимися глазами.

– Тогда ставь число и подпись. И фамилию обязательно расшифруй.

Рыжов взял исписанный лист и, прочитав его, сунул в картонную папку с тесемками. Вынув из кителя «красные корочки», он раскрыл их прямо перед лицом лейтенанта.

– Отдел «К» Третьего главка, подполковник Рыжов.

Куделин встал со стула и хриплым от волнения голосом произнес:

– Какие будут приказания, товарищ подполковник?

Рыжов убрал удостоверение и вернулся на свое место.

– Лейтенант, – уже спокойным голосом продолжил он, – прошу успокоиться и внимательно выслушать всё, что я сейчас расскажу.

Куделин пальцем показал на графин, стоявший на тумбочке.

– Разрешите?

Рыжов сам налил подчиненному и продолжил:

– На Онекотане проходит специальная операция по пресечению незаконных действий иностранных спецслужб. По оперативной информации, полученной из надежных источников, в состав научно-исследовательской экспедиции могут входить агенты иностранной разведки. Особый отдел внимательно отслеживает ситуацию с самого начала.

Куделин слушал подполковника, боясь пропустить хоть одно слово.

– В составе этой иностранной группы есть также наш агент, работающий под прикрытием. У каждого из членов экспедиции есть спутниковый радиомаяк. Возможно, таким образом за каждым ведется наблюдение из космоса. Поэтому принято решение, вступить с наблюдателями в радиоигру. Сегодня нужно будет забрать этот маячок в первом тепляке на плато. После этого с двумя бойцами будете курсировать по маршруту: мыс Субботина – плато – вулкан Креницына – бухта Блакистон. Возьмете палатку и сухой паек на три дня. На заставу самому не заходить. Все сообщения передавать только с посыльным. Через три дня на плато в двенадцать часов получишь новую вводную. Бойцам скажешь, что они сдают зачет по тактике погранвойск. Задача понятна?

– Так точно, товарищ подполковник.

– Отставить! Ко мне обращаться только как к капитану. Ясно?

– Так точно! Товарищ капитан, а как выглядит этот радиомаяк? И где он будет лежать в тепляке?

Рыжов взял карандаш и быстро набросал на листе приблизительную форму и размер прибора.

– Примерно вот так. А где лежать будет, не знаю. Там не так уж много мест, где его можно спрятать.

– Товарищ капитан, а кого с собой брать?

– Это ты сам решай, лейтенант.

Куделин встал.

– Разрешите выполнять?

Капитан кивнул.

– Лейтенант, – окликнул он Куделина у двери, – если встретишь иностранцев, в контакты не вступать. И чтобы никаких глупостей, особенно у мыса Субботина. Понял?

Рыжов пальцем постучал по папке, где лежала расписка Куделина.

– Товарищ капитан, всё будет в лучшем виде, – лейтенант отдал честь и быстро вышел из кабинета.

Спустившись со склона хребта Советского, Умелов вышел к юго-восточному берегу Черного озера. Достав бинокль, он стал пристально осматривать побережье в поисках Сэма Льюиса. Но ихтиолога нигде не было видно.

Озеро было достаточно большим. В длину с востока на запад оно было около пяти километров, а максимальная ширина в центре не превышала двух километров.

«Где же ты, Сэм? – думал Умелов, внимательно вглядываясь в окрестности через бинокль. – Где же ты, где? В Вологде, в Вологде, в Вологде-где». В голове крутилась навязчивая мелодия «Песняров».