Виктор Дудко - Тревожное лето

Лескюр еле дождался конца этого спектакля и сразу ушел в гостиницу. «Ну, теперь попало на язык», — думал он, возвращаясь к себе в номер с вечерней газетой в кармане.

После дождя было душно и влажно. Открыв дверь, он нетерпеливо снял пиджак, стянул прилипшие к телу брюки и стал под душ. Блаженствуя под прохладными водяными струями, услышал звонок. Промокнув себя полотенцем, накинул халат и открыл дверь. Перед ним стояла мрачная личность в потертом костюме цвета хаки и сандалиях на босу ногу. Напоровшись на острый взгляд из глубоких глазниц, Лескюр, сдерживая раздражение, спросил:

— Что вам угодно?

— Найдите для меня десять минут, — попросил гость без тени заискивания.

— Кто вы и что вам надо?

— Десять минут, — упрямо настаивал человек в хаки.

Лескюр стоял насупясь.

— Позвольте войти?

Лескюр пропустил его и захлопнул дверь.

— Мой вид вас не шокирует?

— Нисколько.

— Позвольте сесть?

— Прошу.

— Спасибо. — Он сел в кресло и, как после долгой ходьбы, вытянул ноги. — Меня зовут Гамлет...

«Все понятно, сумасшедший», — успокоился Лескюр. Гамлет что-то прочитал на его лице, косо улыбнулся:

— Гамлет Аскольдович. Дети себе имен не выбирают. У меня еще есть брат. Того зовут Мефистофелем. Моя мать была неплохой актрисой МХАТа и хотела из нас сделать актеров. Оба мы стали актерами. Но не в шекспировской трагедии. У вас курят?

— Пожалуйста. Пепельница перед вами. А где же ваш брат?

— Он за дверью.

— Ах вот как...

— Представьте себе.

Гамлет затянулся скверной сигаретой. Лескюр изучал его. Ему можно было дать лет тридцать, если бы не густая со свинцовым отливом седина.

— Явился я не деньги просить. Вижу, вы обеспокоены именно этим. Минуточку терпения. Вероятно, вам известно, что в Токио состоялась Восточная конференция? — Не получив ответа, Гамлет продолжал: — В ней участвовали дипломаты и весь генштаб. — Пытался проверить, какое произвел впечатление. Лескюр отмолчался. — Документ совершенно секретный. — Гамлет прикурил погасшую сигарету, дунул на спичку. — Между прочим, в нем шла речь об Америке, Советском Союзе и других странах.

— Я не интересуюсь политикой, господин Гамлет Аскольдович. Мы зря тратим время.

— Позвольте вам не поверить. Это русские купцы, кроме мошны, не желали ничего видеть, а французы...

— Допустим, — пробормотал Лескюр, закуривая.

— Я служу доверенным лицом в одной солидной фирме. Нет, не в Харбине. Здесь я проездом. Имею доступ к совершенно секретным документам. У меня фотокопии этого документа с грифом «Гокухи», Вы знаете, что это такое? Это значит «Совершенно секретно». И если простой смертный узнает его содержание, то... секир башка. Приобретя его, вы заработаете колоссальное состояние.

— А говорите, не из той породы.

— Я продаю, а не выпрашиваю.

— А почему вы пришли ко мне?

Гамлет улыбнулся:

— Симпатизирую французам.

— Продайте свое сокровище китайской разведке. На худой случай американцам или русским.

Гамлет усмехнулся:

— Не пойдет. Меня сразу засекут. Достойных американцев в Харбине нет. Русские не поверят. Уж я-то знаю.

— Что-то вы слишком много знаете, — заметил в короткую паузу Лескюр.

— Вы хотите понять, почему я это делаю? Мы с Мефистофелем решили выйти из спектакля. Свои роли в России сыграли блестяще. Довольно аплодисментов. На «бис» не хотим. Короче, чтобы нас на авансцену не выпнули насильно, нужны деньги. Не будет их — не сможем выбраться из этой вонючей ямы.

Похоже, что Гамлет Аскольдович искренен. Хотя черт его знает, может, и удалось маменьке сделать из своего сына незаурядного актера. Конечно, в истории разведок не мало случаев, когда, как говорят, на ловца и зверь бежит. Но Лескюр придерживался железного правила: не пользоваться той информацией, которая сама пришла в руки. И на этот раз он не отступил. Восемьдесят из ста — Гамлет провокатор.

— К сожалению, документ, предлагаемый вами, — говорил Лескюр, рассматривая ногти, — для меня никакой ценности не представляет.

— Значит, не желаете спасти человечество?

— Чем больше желающих спасти человечество, тем хуже человечеству.

— Понял. Вы не Жанна д’Арк. Согласен на пятьдесят тысяч долларов.

— Напрасно время теряем.

— Согласен на тридцать. Двадцать, — упорствовал Гамлет.

Лескюр подошел к телефону, взял трубку. Гамлет поджал ноги. Лескюр набрал первую цифру. Гамлет поднялся.

— Еще движение — и я продырявлю ваш халат, — предупредил он, наставив на Лескюра пистолет. — Положите трубку. Так. А теперь отойдите вон к той стенке. Умница. — Гамлет подошел к столику и с силой рванул телефонный шнур. Смотал его на пальцы и сунул в карман. — Бонжур, мсье. Если соизволите в течение тридцати минут покинуть комнату, жизнь не гарантирую...