Иван Охлобыстин - Взять Тарантину

На экране — фотографии трех колумбийских гангстеров, которые хотели убить доцента Сальвадора.

Мазанхан(огорченно). …Ай-яй-яй! Что в мире творится! Но я однажды на тридцать пять килограмм поймал. Дедушка Номто не даст соврать. Она его укусила.

Дикторша(продолжает). Крупнейшая голливудская компания подписала контракт на создание киносценария о нравах русской мафии с ныне находящимся в заключении профессором Феликсом Андреевичем Добржанским. Сумма гонорара сценариста составит десять миллионов долларов.

Левая рука бездыханного Миколы Пепельницы рефлекторно разжимается, и из нее выпадает недоеденный лимон.

Лера с чемоданом в руке открывает своим ключом дверь и осторожно входит внутрь. Ставит чемодан на пол и осматривается.

Лера. Максик! Максюлька! Я вернулась! Я поняла, что не могу без тебя жить больше. Где ты, Максик?!

В глубине квартиры раздается какой-то звук. Лера включает свет и входит в большую комнату. Опять оглядывается. Опять раздается какой-то шорох, на этот раз под кроватью.

А, понимаю! Какой ты шалун! (Встает на корточки и заглядывает под кровать.) Вылезай, мы можем в шпионов и на кухонном столе поиграть! Максик!.. Надо же! Ведь это ба….

Она протягивает вперед руки, и неведомая сила, словно гигантский пылесос, всасывает ее под кровать. Прекрасный летний вечер оглашается ревом боли и ужаса. Под кроватью кто-то рыгает, и на середину комнаты вылетает обслюнявленный алый Лерин туфель.

В юрте полумрак. На коврах перед большим экраном полукругом расположились ханы, одетые в национальные одежды. Все они круглолицые, толстые, с лоснящимися подбородками. Посредине стоят огромное блюдо с пловом, чайник, пиалы, лежат лепешки. Ханы смотрят фильм. Но мы видим не то, что происходит на экране, а их реакцию на происходящее. Ханы дружно смеются, хмурятся, о чем-то тихо переговариваются на своем языке. В центре юрты торжественно восседают Ходжигорхан со своим младшим сыном, женихом, и Нусхамухан со своей дочерью Гугн, невестой. Неподалеку от них гордо восседают Мазанхан, Бабушка, Найхал, сын Нальхана, и Налигуто Пуроками.

На изгороди загона для лошадей, свесив вниз ноги, сидят Макс и Хатан и смотрят на полузагрызенную тушу мертвой лошади.

Хатан. Здорово он ее. В два закуса. Интересно — куда твой бай..

Макс. Байбак-мутант.

Хатан(продолжая). Байбак убежал?

Макс. Думаю, домой, к четвертому блоку. Ностальгия. (Поворачивая к голову к девушке.) И что же, вот так все у вас и женятся?

Хатан(кивает). Так и женятся.

Макс. А если молодые не любят друг друга?

Xатан. У нас считают, что любовь между супругами появляется через три года совместной жизни, а до этого только страсть, а страсть и в Африке страсть — она не любовь.

Макс. А если совпадет?!

Хатан(кокетливо косясь на парня). Тогда еще лучше. (После небольшой паузы.) Ты еще не женился?

Макс. Чуть не женился, но мою невесту вот тот байбак-мутант и загрыз.

Xатан(облегченно вздохнув). Это хорошо! Ой! Точнее, это очень плохо. Но с другой стороны, на то он и падальщик! Какой умный зверь! Храни его Великий Степной Дух!

Макс. Это точно! Мутант все-таки.

Из-за верблюжьей колючки на них шаловливо щурится байбак-мутант.

На степном шоссе, перед дорожным знаком, сидят, по-турецки поджав ноги, двое — древний старик-азиат в драном халате и Тарантино в джинсовом костюме.

Старик(англ.). …Тогда этот шаман переоделся в одежды путника, взял с собой футляр из-под бубна, положил туда пулемет и вошел в город плохого чувака.

Тарантино(англ.). Хи-хи-хи! Где-то я уже слышал эту историю, дедулька. Хи-хи-хи!

Старик(англ.). Конечно, ты мог ее слышать, потому что все истории одинаковые. Главное в истории — не сама история, а какие выводы из нее можно сделать.