Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах

— Я виноват, Ирина... Елена... Ты негодяй, Сократ... Я виноват... Прости, Елена...

Елена... Сократ... Приемной дочери Рубина эти имена незнакомы. Она могла только догадываться, что вырастивший ее человек уносит в могилу какую-то тайну и покидает этот мир с ощущением большой вины.

...В последний путь Рубина провожали Ирина, Сергей и много сослуживцев. Пришел и Бутов.

Гроб долго стоял на краю могилы. Надгробное слово пожелали сказать и маститые коллеги и молодежь — ученики Рубина, аспиранты. Многократно перечислялись его заслуги. Кто-то из молодых в торжественно-приподнятом тоне восхвалял смелый полет мысли покойного. Слушали молча, одни умиротворенно, другие скорбно. Какая-то молодящаяся, дама — Ирина увидела ее впервые — часто прикладывала к глазам платочек и последней подошла к гробу. Проститься, а быть может, и простить...

Ирина и Сергей обходили стоявших у могилы и приглашали на поминки. Как это часто бывает в таких случаях, после 15—20 первых напряженно-скорбных минут, когда о Рубине вновь были сказаны все те же слова, что и на кладбище, только с употреблением еще более превосходных степеней, разговор за столом пошел громкий, оживленный. И кто-то заметил отсутствие Шелвадзе:

— Странно... На кладбище не был, и на поминках нет его...

По уголовному делу вместе с Хеллером — Ружинским привлекли Кастильо, туриста Петерсона и Шелвадзе.

Все они признали себя виновными в предъявленных обвинениях. Кастильо долгое время запирался, но не смог опровергнуть неопровержимые доказательства. Его уличили Ружинский, Шелвадзе, Петерсон, вещественные доказательства. Против него свидетельствовали даже мертвые — Рубин и Поляков, оставившие предсмертные письма — Рубин написал свое в КГБ СССР незадолго до смерти. Повторив все, что уже было известно, он закончил словами высокой благодарности правительству, чекистам, полковнику Бутову Виктору Павловичу, позволившим ему в какой-то мере искупить свою вину.

Доказательства вины Кастильо дополнили рация и другие шпионские атрибуты, врученные Рубину сотрудниками западных спецслужб.

Виновные были преданы суду. Здесь полностью подтвердились предъявленные обвинения. Прокурор цитировал то место из письма Рубина, где он написал о чекистах: «Их отношение ко мне — проявление высшего гуманизма».

Правосудие свершилось, каждый из подсудимых получил по заслугам.

Не забыли и Лоро, сотрудника посольства одного из западных государств. Не станем описывать, как с его участием прошла последняя акция операции «Тайник». Все прошло точно по плану, разработанному контрразведчиками. Через десять минут после того, как Бутову поступило сообщение об отъезде Кастильо во Владимир, Рубин на своих «Жигулях» отправился по знакомой дороге к тайнику. А через три часа господин Лоро услышал телефонный звонок, и кто-то дважды подул в трубку. Господина Лоро задержали, когда он извлекал донесение Сократа из тайника.

Дипломат-шпион уже давно был на заметке у сотрудников КГБ. Через МИД ему предложили незамедлительно покинуть СССР за деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом.

Луи Бидо прилетел в Москву днем. Забросив домой чемодан, он отправился искать киоск справочного бюро.

— Могу ли я получить справку, где проживает...

Хозяйка киоска выпалила стереотипное не поднимая головы:

— Фамилия, имя, отчество, год, место рождения... — и протянула бланк справки.

— Знаю все, кроме места рождения. Но предположительно могу указать... Москва...

Уловив иностранный акцент, женщина спросила:

— Вы сможете сами заполнить бланк? Или надо помочь?

— Благодарю вас, я сам...

В тот же день вечером Луи отправился по адресу, достаточно быстро полученному в Мосгорсправке. Не переводя дыхания, он взлетел на третий этаж и нажал белую кнопку звонка. Дверь ему открыл... Сергей Крымов.

...Если сказать, что оба, Сергей и Луи, были ошеломлены до потери речи, а обретя ее, могли лишь обмениваться восклицаниями, не понимая, как в чужой квартире оказался Сергей Крымов и зачем сюда, без приглашения, пожаловал Луи, улетавший к больному отцу, описание этой сцены все равно останется неполным.

Появившаяся в передней Ирина сразу догадалась, что перед ней стоит знакомый по рассказам французский корреспондент. Но почему Сергей и Луи не проходят в комнату, почему, обескураженные, стоят здесь? Почему Сергей не предупредил, что ждет гостя? Она ничего не приготовила, не прибрала...