Виктор Пронин - В исключительных обстоятельствах

— Вы, наверное, говорите про типа, который уговаривал нас остаться во Франции?

— Именно это. Расскажите, как это случилось.

— А так было. Пришли мы во французский порт с грузом. Встали под разгрузку. Я и мой приятель Тарасов получили увольнительную, сошли на берег и пошли в город. Во Франции мы были первый раз, нам все интересно. Идем в отличном настроении, все рассматриваем, шутим. Нас остановил неизвестный мужчина и заговорил с нами по-русски. Мы его поначалу приняли за своего и только потом поняли, что это иностранец.

— Кто вы? — спрашивает.

— Русские моряки, разве не видно, — говорю я.

— Рад познакомиться с русскими моряками, — отвечает и давай нас расспрашивать о том о сем, о жизни в Советском Союзе вообще и о нашей жизни.

Мы привыкли, что иностранцы об этом спрашивают, в разных странах такое бывало. Спрашивают по-разному, одни по-доброму, другие — по злобе. Мы спешили, поэтому ответили коротко — живем хорошо! А он вдруг говорит: бросьте, я-то знаю, как живут люди в Советском Союзе. Сам там жил. Неважно, говорит, живут. Другое дело мы — люди свободного мира. Мы живем красиво и счастливо. И начал нам расписывать, как хорошо жить во Франции. И вы, говорит, можете хорошо зажить, если останетесь в нашей стране. Вы молодые, здоровые, к тому ж моряки. Моряков у нас особенно уважают. Будете плавать на лучших кораблях, денег у вас будет навалом, у вас будут красивые женщины. Мы с Мишей опешили поначалу. Я было решил дать ему в морду, да Миша остановил вовремя. А трудно было удержаться, кулаки так и чесались. Потом подумал, а вдруг это розыгрыш. Может, иностранец решил пошутить над нами и посмотреть, как мы, русские моряки, будем реагировать на его шутку. А он опять за свое, в том же духе. Вы, говорит, ни одного дня не пожалеете, если останетесь. Я вам окажу большую помощь, только согласитесь. И тут меня осенило. Дай-ка я поиграю с этим типом. Надо же выяснить, кто он такой. Тогда я ему говорю:

— Нескладно получается, господин хороший. Вы знаете, кто мы, а о себе ни гугу. Нехорошо. Надо бы поближе познакомиться.

— Ну что же, это можно. — И вынимает из бокового кармана ладно сшитого пиджака визитную карточку. С важным видом подает ее мне.

— Читайте, я представляю солидную фирму. Между прочим, наша фирма заключает торговые сделки и с Советским Союзом.

И назвал свое имя. Я заглянул в визитную карточку, ничего не понял — там все было написано на иностранном языке, взял да и сунул ее в карман, авось, думаю, пригодится. Имя его и название фирмы я не запомнил, на кой черт мне это. А мой друг в это время быстро сориентировался: пока мы разговаривали, он вынул свой фотоаппарат и заснял этого подлеца, так сказать, как редкий экземпляр. Я, не долго раздумывая, сгреб его в охапку, а мужичишка оказался плюгавенький, легкий, да и бросил его на землю. Он быстро вскочил и бросился бежать. Видели бы вы, как он драпал, несмотря на хромоту. Бежал здорово. А мы ему вслед надрывались от хохота. Настроение все же испортилось. Вернулись мы на судно и доложили капитану о случившемся. Капитан выслушал и сказал, что этот тип определенно связан с разведкой и по ее заданию занимается склонением наших людей к измене Родине. Он рекомендовал по прибытии судна во Владивосток написать в наши органы госбезопасности письмо. Так мы и сделали. В первый же день, как пришвартовались, пошли в комитет. К письмам приложили визитную карточку и фотографию этого типа. Вот и все.

— Поступили вы правильно, как подобает советским людям. Скажите, вы запомнили внешность иностранца?

— Как не запомнить, случай необычный. При встрече я бы сразу узнал этого мерзавца.

— А по фотографии?

— Думаю, смог бы. Зрительная память у меня хорошая.

Следователь в присутствии понятых предъявил матросу лист опознания с тремя фотографиями мужчин примерно одного возраста.

— Нет ли среди них фотографии человека, о котором вы только что дали свидетельские показания, — спросил он.

Матрос взял в руки лист опознания.

— Вот же он, гад, его фотография здесь под номером два. Я его хорошо запомнил!

Следователь оформил протокол опознания, дал подписать его свидетелю и понятым.

— Спасибо вам и вашему товарищу за оказанную органам госбезопасности помощь в разоблачении иностранного агента. Молодцы! Ничего не скажешь. — Следователь крепко пожал руку матросу.

— За что же спасибо-то, товарищ капитан, ничего особенного мы и не сделали. На нашем месте поступил бы так каждый моряк. А мы к тому же дальневосточники! — с гордостью сказал Смирнов.