Михаил Розенфельд - Ущелье Алмасов

— Что за выстрел? — услыхала она вопрос Джамбона.

— Пустяки, — ответил Висковский: — волк. Очевидно, этот волк пригнал стадо. Отныне он уже не станет тревожить пугливых антилоп!..

Ночью, на привале, китаец занялся приготовлением нового блюда. Кинооператор больше не напоминал об отъезде. Охота увлекла его, и он с нетерпением ждал завтрашнего дня, поклявшись не возвращаться без антилопы.

Ли Чан на огромном блюде преподнес отдыхающим путникам горячее мясо.

— Какая нежность! — восхитился профессор, попробовав антилопы. — Какой дивный аромат! Поистине, Ли Чан, ты искуснейший из кулинаров! В тебя переселился дух императорских поваров древнейших династий хань и цинь.

В облаке скрылась луна. Польщенный Ли Чан устанавливал майхан. Телятников, закусив губу, заряжал револьвер, профессор дремал, ожидая зова слуги. Висковский, задумавшись, сидел над дневником. В легком ветре послышались глухие звуки, и засыпающий Профессор, качая головой, путая слова, бормотал:

— Ночные голоса… По преданиям, то стонут убитые Чингис-ханом воины… Но это ветер разносит гудение камней… Вздутие почвы… Осыпающиеся пески…

Ли Чан внезапно вздрогнул, выпустил полотенце, и майхан упал.

— Кто-то идет, — вытянул голову Телятников. Висковский захлопнул дневник. Он также услышал шаги. Ли Чан подбежал к автомобилю и зажег фары.

В ослепительном свете прожекторов стояли две черные бесформенные фигуры людей.

С минуту длилось напряженное молчание. Двое пришельцев, заслонив руками лицо от света фар, стояли, не двигаясь с места, и Висковский успел разглядеть темные комбинезоны. К нему, как к самому ближнему, шагнул первый, огромного роста мужчина. Пораженные путешественники услышали немецкую речь.

Guten Abend! Mit wem nab ich die Ehre in der Wuste Bekanntschaft zu machen? Flieger Krugcr, — представился он. — Das istmein Mechaniker Mayer [2] Дальнейший разговор даем в переводе Висковского, отлично владеющего немецким языком. (Добрый вечер! С кем имею честь познакомиться в пустыне? Пилот Крюгер. А этой мой бортмеханик Майер.)

— Милости прошу, — засуетившись, пригласил профессор, припоминая немецкие слова. — Какая приятная неожиданность!

— Я вижу больше неприятностей в нашем происшествии, — сказал летчик, присаживаясь к огню. — Вынужденная посадка. Неделю мы сидели в песках и вчера доели последний бисквит.

— Ли Чан! — взволнованно крикнул Джамбон. — Скорей, скорей неси свою чудесную антилопу!

— Вы европейцы? — отворачиваясь от Джамбона, осведомился у Висковского пилот. — Осмелюсь спросить, откуда вы?

— Из Ленинграда, — в один голос произнесли геолог и Телятников, — из СССР.

Удивленно вскинув глаза, пилот потер маленькие усы и, как эхо, задумчиво повторил:

— Из Ленинграда… из СССР…

— Геноссен! — обычным своим тоном воскликнул Телятников (это было единственное известное ему немецкое слово). — Нажимайте, геноссен, на мясо.

Китаец принес блюдо жареного мяса и, наклонившись к Джамбону, что-то прошептал.

— Ночь, — пожал плечами ученый, — какая может быть охота?

— Аргали… Близко горы, тут водятся аргали.

— Но у нас гости. Нужно достойно принять.

— Майхан я поставил. Чай горячий. Мясо подал. Я скоро вернусь.

— Ступай, ступай, неистовый зверобой.

— Кушайте, — пододвинул Висковский мясо гостям. — Позднее вы нам расскажете о своих приключениях.

— Я это сделаю сейчас, — отрезая мясо, сказал Крюгер. — У нас нет времени задерживаться. Мы… туристы. Неделю назад вылетев из… (он назвал маньчжурский город), мы попали в бурю и, избегая урагана, потеряв ориентацию, сожгли все горючее. На этом кончается наша несложная история. Аппарат наш не более чем в полутора километрах отсюда. Из-за песчаных холмов вы не могли нас видеть, мы же слышали гул автомобиля и явились на огонь вашего костра. Сейчас меня главным образом интересует, сколько бензину вы сможете уделить нам для продолжения полета. Наш старый «BMW» будет превосходно работать даже на автомобильном бензине.

Со вниманием выслушал Висковский короткий рассказ пилота, и с самого начала ему не понравился его холодный и несколько требовательный тон.

— Не может быть сомнения, — поспешил заявить профессор, — мы поделимся с вами.

— Но вряд ли, — обдумывая каждое слово, сказал Висковский, — вас устроит пара десятков литров.