Михаил Смирнов - Операция «Призрак»

— Так что деньги есть. Питаться мы с тобой будем хорошо, — ловко наполнила старинные пожелтевшие рюмки вином. — Как говорится, война войной, а брюхо требует вкусненького.

Старушка покачивала головой.

— Давай, выпьем, баба Нюра, за знакомство, — предложила гостья.

— Давай, Лизонька милая, выпьем. Эх, давно я уж не пила вино… обстоятельно исследовала весь дом. Как она изначально и предполагала, поживиться здесь было абсолютно нечем.

— Голь перекатная! — зло бросила и грязно выругалась. — Надо отсюда как можно быстрее сматываться…

Ермолай прохаживался вдоль состава, когда его окликнули.

— Сергеев? Ермолай?

Ермолай повернулся на голос и увидел приближающегося и улыбающегося светловолосого плечистого молодого человека. Он был одет в общеармейскую военную форму. Подойдя, незнакомец изрек:

— Добрый день. Я лейтенант Седых, прибыл по указанию комиссара Голикова оказать вам содействие, — и протянул руку.

Они поздоровались.

«Где-то я его видел?.. — задумался Ермолай. — Ах да! Вспомнил, я его видел в приемной комиссара», — спросил:

— А какого рода содействие вы должны оказать?

— Меня зовут Романом, и давай сразу перейдем на «ты».

— Хорошо, Роман. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Я должен помочь вам с капитаном Милорадовым в части охраны груза во время стоянки. После того как восстановят движение, отправить вас в путь. А далее убыть в Москву.

«Обещанная помощь полковника Селезнева», — решил Ермолай, бросил:

— Ясно. Тогда давай пройдем, я покажу тебе объект нашей охраны, железнодорожный состав и его боевое охранение.

— Пойдем. Как бойцы караула меняются на постах?

— По графику, через два часа.

— А у тебя оружие есть? — спросил лейтенант.

— Конечно, в кармане. А у тебя?

— Есть, как и положено, в кобуре…

Пермь

В крохотной комнате находятся мужчина и женщина. Они сидят на стульях напротив друг друга.

— Отпустите меня, дядечка, — со слезами на глазах умоляет молодая девушка, — ну, зачем я вам здесь. На воле я больше пользы принесу.

— Может, и отпущу, — медленно изрекает мужчина с марлевой повязкой на лице. — Но сначала ты должна мне рассказать все.

— Я ничего не знаю, дядечка…

— Молчи, дура! — рявкнул мужчина. — И отвечай только на мои вопросы. Как зовут твоего хахаля?

— Ермолай.

— Где он работает?

— Я не знаю.

— Заруби себе, будешь врать, я тебя просто убью.

По лицу девушки текут слезы.

— Ой, мамочка родненькая, — изрекает, с мольбой в глазах смотрит на своего мучителя.

— Повторяю вопрос, где он работает?

— Я не знаю, мы не говорили о его работе. Ой, мамочка родненькая…

— Мамочка тебе не поможет, — обрывает мужчина. — Перед тем как убить, я тебя попытаю, девонька. Пытать я хорошо умею, и к тому же, люблю пытать, — угрожающе смотрит. — И, — злобно смеется, — потом хорошо поимею тебя, девонька. Ха-ха! И еще друга приглашу потешиться над тобой. Вот будет потеха!..

Сергеев и Седых, осматривая вагоны и пломбы на них, обошли состав с двух сторон. Ермолаю не терпелось расспросить лейтенанта о новостях московских, да и других. Закончив осмотр, он спросил:

— Как Москва?

— Поскольку положение на фронте не в нашу пользу, но Москва укрепляется.

— Как там майор Истомин поживает? Он в Перми или уже в Москве?

— Он в Перми ищет фашистского агента.

— И как успехи?

— Насколько я неофициально слышал, пока никак.

Что-то у них там с одной девушкой случилось.

«Девушкой? Неужели что-то случилось с Онись Христолюбовой?» — воскликнул Ермолай и спросил:

— Какой девушкой? Фамилию не помнишь?

— Нет, я же сказал, что слышал краем уха.

«Девушкой… Надо срочно позвонить Онись в госпиталь», — решил Ермолай и изрек:

— Мне надо позвонить, вот только откуда, я не знаю.

— Пойдем к военному коменданту, — предложил Седых.

— Пойдем.

Вскоре они входили в кабинет военного коменданта станции. Майор по фамилии Кадушкин в мятой, старой форме встретил неприветливо, хмуро буркнув:

— Что вам?

Серых достал и развернул удостоверение, строго вымолвил:

— Я лейтенант Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии Седых. Коллега со мной. Нам нужно срочно позвонить в Москву.

Майор встрепенулся, поднялся со стула, оправил форму. Кивая на свое рабочее место, гораздо более дружелюбно изрек:

— Пожалуйста, товарищи. Проходите и звоните, — отошел от стола и быстро вышел из кабинета.