Михаил Смирнов: Операция «Призрак»

— Мой заместитель по данному виду деятельности Сапега Василий Васильевич, — ответил Булганин.

— Хорошо. За безопасность золотого запаса будет отвечать НКВД. Только члены группы должны быть в курсе задач, целей и сроков операции «Призрак». Остальные задействованные люди должны знать свои локальные задачи.

На пять-шесть секунд замолчал, дабы все осознали его слова и продолжил:

— Правительство передаст Госбанку перечень мест, куда можно перемещать металлы. Вы, Николай Александрович, со своими специалистами должны решить сами, куда конкретно везти золото, серебро или платину.

— Да, конечно, — бросил Булганин.

— Наркомат путей сообщения передаст варианты маршрутов движения поездом до мест хранения. Наркомат внутренних дел должен быть готов надежно охранять перемещаемые металлы в пути и на местах новых дислокаций, — продолжал заместитель председателя Правительства.

— Так точно, — подтвердил генерал внутренних войск. — В борьбе с немецко-фашистскими диверсантами и агентами нам потребуется помощь военной контрразведки.

— Она вам будет предоставлена, — вымолвил заместитель председателя Правительства, строго взглянув на заместителя Наркома обороны.

Генерал согласно кивнул головой.

Вскоре совещание закончилось…

Москва, улица Неглинная, главный офис Госбанка СССР (в настоящее время — Банка России)…

После совещания председатель Госбанка Николай Александрович Булганин прибыл в свой рабочий кабинет. Заказав секретарю крепкого чая, он пригласил своего заместителя Сапегу, отвечающего за работу с ценностями Госбанка…

Внимательные врачи и медсестры просто летали над молодым человеком. И это в первую очередь касалось медсестры Милы, проводившую значительную часть суток у кровати Ермолая. Особенно усиленное внимание стало ярко проявляться после того, как однажды в палате появился комиссар Голиков с майором Истоминым. Улыбающийся генерал произнес веселую пространную речь и вручил Ермолаю орден Красной Звезды. Как он дважды повторил, пожимая раненому руку:

— За личное мужество при выполнении особо важного государственного задания.

Богатырь Истомин также пожал крепко руку, поздравил и тихо добавил:

— Только ты, Ермолай, никому, даже маме, не говори об операции «Элегия», ведь она была секретной.

— А кто будет спрашивать, интересоваться про орден, — добавил комиссар, — отвечай, что при выезде из Ленинграда помог вытащить из горящего поезда при бомбежке раненых и больных. За это и получил награду.

— Поправляйся побыстрее, друг, — прощаясь, бросил Истомин, — у нас впереди много разных и важных операций.

— Постараюсь, — ответил растроганный Ермолай.

— Таким же орденом награжден и капитан Ягодинок, — сказал комиссар, хмуро добавил. — Он по-прежнему находится на грани жизни и смерти. Медики ничего не гарантируют.

«М-да», — грустно выдохнул Ермолай.

Перед глазами промелькнули многие участники операции по перевозке золота, спросил:

— А остальные участники операции?

— Я, — изрек майор, — награжден медалью. А также майор Мхитарян, посмертно…

— Вернемся в день сегодняшний, — перебивая, решительно вымолвил комиссар. — Принято следующее решение. Ты, Сергеев, по-прежнему будешь в штате Госбанка, конкретно — в ревизионном управлении центрального московского аппарата. Должность твоя будет называться «старший инспектор-ревизор», будешь выполнять специальные поручения. Видоизменяется твоя внештатная деятельность. Из Наркомата внутренних дел ты переведен в Наркомат обороны, конкретно — в Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии, начальником которого являюсь я. Должен сказать спасибо майору Истомину, борьба за тебя была упорной. Он и будет твоим непосредственным начальником, от него будешь получать особые задания. После выписки получишь офицерскую форму без знаков различия, прикрутишь на грудь орден. Получишь и свой наган, носи его скрытно. Все понял?